365 сказок

Зарин Ярослав

***

Утро было солнечным и ярким, но холодным. За час до рассвета дождь отмыл улицы, напитал воздух свежестью и оставил россыпь сияющих луж. Я стоял на крыльце с чашкой в руках и впитывал солнечный свет, радуясь ему, радуясь весеннему теплу и пробуждению всего мира.

Пока кто-то не тронул меня за плечо.

Когда он встал со мной рядом?

Я всматривался в широкое лицо, отмечал следы усталости, тени залёгшие под необычайно светлыми глазами. В утреннем солнечном свете каждая линия казалась особенно яркой, пусть даже не такой, какой привыкли видеть

стандартную красоту, но очень рельефной, из-за чего его мощные скулы и чётко вычерченные губы тоже становились прекрасными. Даже шрам, рассекающий лоб и чуть задевающий бровь был невероятно красив.

— Доброе утро, — наконец заговорил я.

— Нет, не доброе, — и от его низкого голоса свет точно померк.

— Я могу помочь?

— Можешь, но добрым оно не станет, — он протянул мне ладонь. — Дэйн.

— Очень приятно, — мы скрепили встречу рукопожатием.

…А потом чашка выскользнула из моих пальцев и разбилась, а я сам… Оказался в чужом сновидении.

Глядя на живую изгородь и сад за ней, на оплот подчёркнуто восхитительного покоя, я всё ещё не мог понять, зачем Дэйн втащил меня сюда и что следует сделать. Я не мог разрушить этот сад, да и нельзя так грубо разрывать материю чужого сна.

Задумавшись, я и не заметил, когда сам Дэйн оказался рядом. Наверное, в том состояла его способность и особенность.

— Что, тебе тоже он не понравился? — усмешка была почти хищной.

— Чрезмерный покой похож на смерть, — пожал я плечами. — Откуда это внутри твоих снов?

— Подарок одного мира, — он поморщился. — Не знаю, как справиться с этим. Я попадаю сюда каждую ночь, всякий раз, как отправляюсь спать, и потом не могу выбраться, а жизнь… Она ведь течёт не во сне.

— Это ведь твой сон, — начал я.

— Но я не могу повлиять на сад. Никак.

Тут я нахмурился. Невозможно. Материя сна подчинена владельцу, и если он сознаёт себя внутри, у него нет пределов и нет границ его силы.

— Значит, это не твой сон, — сказал я очевидное. — Тогда это и не сад. Нужно найти истинный облик.

— Оно живое?

— Очевидно.

Мы обошли сад кругом. С этой стороны задача оказалась несложной и почти не заняла времени. Сад был словно больше внутри, чем снаружи. Вот только понятнее он не стал.

— Что ты вообще чувствуешь? — спросил я Дэйна.

— Покой? Или злость… — он задумался. — Хороший вопрос.

Я и сам не мог понять своих ощущений. Покой сплетался с агрессией, и я словно медленно вскипал в солнечном свете. И тут мне опять вспомнилось зеркало.

— Зачем тебе зеркало? — повернулся я к Дэйну.

— Зеркало? — но он не понимал. В нём не было и проблеска мысли. Зато я точно помнил сейчас: зеркало — это вход и выход. Который я оставил внутри, в беседке. Который я мог найти в любой момент, нащупать и…

Мотнув головой, я зажмурился. Сильный аромат роз сперва едва не сбил с ног, вот только теперь аура сада ничуть не работала на меня. Я подхватил зеркальце со столика и вышел под солнце. Теперь мне нужна была не изгородь, не граница, я искал сердце сада.

Поплутать пришлось немало, но

наконец я оказался на лужайке, трава здесь стояла высокая, а в самом центре находилась скульптура — нимфа рассматривала себя в зеркальце, у которого не было стекла.

Совместить…

И едва я это сделал, как мир задышал и преобразился. Нимфа ожила и взглянула на меня, чуть сощурившись.

— Зачем ты помог Дэйну? — спросила она.

— Он попросил.

— Но это его урок.

— И в чём он состоит? — я улыбнулся, она качнула головой.

— Не помню.

— Так значит, он его уже выучил, — развернувшись, я пошёл прочь из сада, а едва переступил плоский камень, как проснулся на крыльце своего дома. Осколки чашки искрились в солнечных лучах.

«Интересно, кто же для него эта нимфа?» — подумал я прежде, чем сон окончательно ускользнул. Но ответа не было, лишь ярче разгорался весенний день.

========== 094. Сказка для Сказочника ==========

Утром в ящике обнаружилось письмо. Плотный конверт из чуть розоватой бумаги пах почему-то травами и летом, с задней стороны он был запечатан сургучом, обратного адреса не оказалось, а размашистый почерк я не узнал.

Сделав себе кофе, я расположился в гостиной и осторожно вскрыл послание, десяток тончайших листков выпорхнуло ко мне на колени. Всё стало ясно, едва я прочёл первые несколько строчек.

Сказочник… Тот самый, что заблудился в саду, потому что забыл сочинить двери! Как, кажется, давно это случилось! Сколько уже миров пролегло между нами, сколько реальностей, эмоций и встреч отделило нас друг от друга. И вот — неожиданное письмо!

Удивительно, на что только может быть способна почта, какие тайны и истории она может внезапно принести, как умеет связывать пространство и время.

Я вчитался, позволил строкам околдовать меня. Эти сказки, чистые, как апрельский день, яркие, точно солнечный луч, сразу запали мне в память. Они были краткими, но ни одна не казалась незаконченной.

Конечно, на такое письмо следовало ответить. Нужно было отыскать в памяти сказку и записать её.

Например…

***

Дом стоял на отшибе, прятался от остальной деревеньки за разросшимся кустарником, даже дорожка, что вела к нему, заросла сорной травой. Давно над крышей не поднимался дымок, не открывалась дверь, и, наверное, местные ждали, когда же дом окончательно обветшает и завалится. Отчего-то зайти на отделённый живой изгородью участок, пока дом ещё маячит и таращится окнами, неприкрытыми ставнями, им было боязно.

Так продолжалось из года в год — дом не сдавался времени, соседи ворчали и поглядывали на него, но однажды ночью что-то изменилось. В сумраке, в темноте кто-то проник на запретную делянку, раздвинул колючие ветки изгороди, перешагнул порог и впервые за много лет разжёг керосиновую лампу, предварительно сняв с неё паутину и протерев стекло от пыли.

Свежий керосиновый запах да тихое пламя мгновенно оживили комнату. Тут же в ней закипела работа. Кто-то старательно избавлялся от пыли, гонял пауков, собирал в кучу ветхие вещи и хлам.