365 сказок
Шрифт:
Голос был холоден и словно водянист. Обернувшись, я увидел мужчину в чёрном, он смотрел на меня, прищурившись.
— Ты выпустил нашего пленника, значит, готов заменить его собой.
— Никто не смеет задерживать странников против их воли. Таков закон всех миров, — возразил я.
— Но он не был странником, он утратил это, — усмехнулся тот в ответ.
— Если бы утратил, не шагнул бы через дверь.
— Дверь?
— Разве ты её не видишь? — теперь я не смог скрыть улыбки. — Так это и работает. Ты — не
Он замешкался и отпустил меня. В тот же миг я ступил на порог. В любую секунду мне достаточно было бы упасть, чтобы оказаться в другой реальности.
— Значит, мы ошибались. Значит, его сердце, — и он дёрнул с шеи кулон, хрустальный шарик, в котором что-то сияло, — не ключ к его способности?
— Странником нужно родиться, — кивнул я. Мне хотелось бы схватить кулон и бежать, но внутри что-то более мудрое убеждало, что это ни к чему.
Тогда я просто наклонился назад, и кружение других миров захватило меня, заволокло, вырвало из лап осеннего вечера.
***
…Я упал на мягкий мох, пахнуло влажной землёй. Лес обступал со всех сторон. Неподалёку потрескивало пламя костра, металось яркой звёздочкой.
— Вырвался? — мой давешний спутник оказался рядом и помог мне подняться.
— Повидался с твоим сердцем, — хмыкнул я.
Он помрачнел.
— Как мне теперь получить его назад, кто я теперь?..
— Странник, — я похлопал его по плечу. — Это у тебя невозможно отобрать.
— Отчего ты так уверен?
— Ну ты ведь увидел дверь…
***
…Мы сидели у костра. Над нами шуршал кронами лес. Откуда-то доносились протяжные птичьи крики. Разговор замер, застыл, обернулся пеплом, но нам не нужны были слова.
А потом он вдруг произнёс, разбивая молчание:
— Я чувствую. Я… оно… вернулось?
— Не знаю, что они забрали, но суть странника отобрать невозможно, — повторил я в который уж раз.
— Невозможно.
И снова пронёсся, распарывая небо, протяжный крик улетающих птиц.
========== 089. Сомнение ==========
— И всё же как ты не устаёшь бесконечно путешествовать? — спросила она, задумчиво рассматривая меня сквозь бокал, в котором плескалось сияющее золотистое, будто созданное из солнечного света вино.
— Это ведь моя суть, — пожал я плечами в ответ. Странно было видеть её такой. Королева чаш изменилась, а я не понимал причины.
— Ты никогда не хотел иного?..
Прежде чем дать ответ, я задумался, но сколько ни искал внутри себя ростки сомнений, сколько ни пытался найти отказ от того, что имею — ничего такого не было.
— Никогда.
Слово, хоть и было произнесено тихо, зарокотало отдалённым громом.
***
Терпкий запах трав, их мягкость и шелест… Я поднялся, с трудом понимая, как оказался именно здесь. Ещё минуту назад на меня смотрела Королева чаш, а теперь вокруг расстилалась пустошь, травяное
Солнце недавно село, на западе ещё золотилась полоска, больше похожая на ожог, сумерки были пронизаны свежестью, звучали сверчками, точно тут был август.
Неподалёку стоял городок. Отсюда мне были видны причудливые здания и острые крыши, но идти туда я не хотел, как и ступать на дорогу, мне гораздо ближе были и пустошь, и травы.
В противоположной стороне начинался лес, но он был столь далёк, что, пожалуй, и за всю ночь я вряд ли бы добрался туда. Это была лишь тёмная — более тёмная — черта на горизонте.
Равнина, полная травы, дышала летом и ушедшим отдыхать солнцем.
Впрочем, можно и вовсе никуда не идти, можно остаться здесь до самого рассвета, чтобы разобраться, когда Королева чаш отправила меня сюда, откуда она взяла такие силы и зачем сделала это.
Я сидел на траве, слушал сверчков, смотрел на звёзды, ответы не находились, но и без них было хорошо, даже слишком хорошо. Так хорошо…
Я усмехнулся и произнёс это вслух:
— Так хорошо, что я бы остался, не будь я странником. Видишь, не работает.
***
Королева чаш смотрела на меня сквозь стекло наполовину опустевшего бокала.
— Ты раскусил меня слишком быстро, потому такой ответ я принять не могу.
— А зачем тебе вообще какой-либо ответ? — устроившись в кресле, я мельком пожалел, что не нахожусь среди трав. Впрочем, и собственная гостиная мне нравилась, и скоро я забыл об этой мимолётной тоске.
— Вдруг странник — не твоё призвание?
***
Мне никогда не приходилось сомневаться.
Когда гостиная опустела, Королева чаш растворилась в вечерней мгле, я долго ещё сидел у камина. Живой огонь шептал что-то, но я не разбирал слов.
Возможно, сомнение — это почти приключение. Это почти путешествие, путь по грани между неким «Да» и совершенным «Нет». И, может, то, с какой радостью я позволил себе его, меня и определяло. Может быть, это и говорило о моём призвании больше всего. Но я позволил себе не смотреть со стороны, а погрузиться полностью.
И вместе со сном я перешёл в иное пространство, в реальность, где…
***
Первое, что я услышал, — как шумит море. Мерный и приятный звук, плеск о камни, шелест отбегающей, чтобы кинуться на берег снова, волны. Я открыл глаза одновременно с осознанием, что всё тело ломит от неудобной позы, ноги и руки затекли, теперь в них снопами взрывались искры, обжигая иголками.
Я сел и принялся растирать колени и голени, и только после того огляделся. Надо мной шелестела тростником ветхая крыша беседки, сквозь жерди стен проглядывал утренний пляж. Солнце наверняка только-только встало, по песку тянулись длинные тени, больше похожие на не успевшую сбежать ночь.