365 сказок
Шрифт:
Последнее не очень радовало.
Нагулявшись, я устроился под козырьком одного из зданий и подышал на замёрзшие руки. Нестройные звуки порядком утомили, где-то в висках уже начинала разливаться мутная вода головной боли, мне даже хотелось крикнуть: «Стоп, замолчали!» Вот только вряд ли бы меня послушались тучи или город. К тому же его бы это только оскорбило.
Что ж, оставалось только укутаться получше и идти дальше. И вдруг, едва я хотел покинуть спасительный козырёк, как заметил девочку. Она сосредоточенно перешагивала
— Эй, — окликнул я малышку.
— Да? — она замерла, но продолжала покачивать кистью. Ей не хватало только палочки.
— Тебя должен видеть весь город, — воодушевился я.
— Для этого нужно подняться на Часовую башню, — нахмурилась девочка. — Но меня туда не пускают.
— Кто?
— Ты увидишь, — она зашагала по улице, и мне оставалось только спешить следом.
Путь до Часовой башни оказался неблизким, я промок ещё сильнее, но теперь хотя бы мог наслаждаться дождём, ведь рядом с моей хрупкой спутницей весь мир обретал стройное звучание.
И вот мы оказались на высоких ступеньках, она дотянулась до медного кольца и постучала, а затем отступила мне за спину.
Башня была по-настоящему высокой, далеко-далеко над площадью вознеслось лицо городских часов, внутри ворочались шестерёнки, ворчали и шептали, тёрлись друг о друга. Я даже ждал, что скоро мы услышим глухой гул колокола, но отчего-то часы молчали.
— Да, они потому и молчат, — ответила на мой вопросительный взгляд девочка.
Мы снова постучали, и тогда только дверь приоткрылась. На нас уставился человек с неприятным лицом, глаза его отсвечивали красным.
— Что надо?
— А ты кто такой? — сразу спросил я.
— Часовщик!
— Ложь, Часовщик — мой отец! — выкрикнула девочка.
Человек тут же выскочил на крыльцо, замахнувшись на неё, но я поймал его за руку.
— Так кто ты?
— Теперь эти часы — мои. И город — мой! Это ты здесь чужак! — вырваться у него не получалось, так что он лягнул меня в ногу, но промазал и взвыл, когда я сильнее заломил ему руку.
— Пойдём-ка, — и я кивнул девочке. Она послушно придержала дверь, и вот так мы вошли внутрь.
В Часовой башне всё гудело и тикало, но ритм был странным, ломаным, словно больным. Девочка озабоченно огляделась и бросилась бежать вверх по лестнице.
— Откуда ты сюда явился? — я узнал в нём чужака, как и он узнал во мне скитальца.
— Что тебе до этого города?!
— Не могу уйти, вот и забочусь, — усмехнулся я. — А где твой мир, что ты хочешь учинить тут свои порядки?
— Развалился, развалился мой мир, хочу найти место для жилья.
Сочувствия он не вызывал.
— Где её отец?
— Спит.
И тут я заметил маленькую комнатку, где действительно спал
— Что ты с ним сделал?
— Усыпил навечно, — теперь уже этот… смеялся. Но я уловил связь и потащил его наверх. Подниматься пришлось долго, лестница оказалась крутая, и скоро лже-Часовщик ныл и проклинал меня. Однако мы всё-таки добрались. Девочка стояла у молчащих колоколов и озабоченно рассматривала их.
— Что такое? — окликнул я.
— У них нет языков, — она пожала плечами. — Не вижу их.
— Где ты их спрятал? — я прижал лже-Часовщика к стене.
— Внизу, внизу, — засмеялся и тут же закашлялся он.
— Врёт, — заявила девочка. — Где-то тут. Но я сама их не прицеплю.
С этим-то я точно мог ей помочь.
Пришлось отыскать верёвку и накрепко связать причину наших проблем. Тем временем отыскались и языки. Мы некоторое время разбирали их, а потом я осторожно прицепил их на место. Девочка просияла, но тут же протянула мне наушники.
— Возьми, скоро будет звонить.
— А как же он?
— Если Часовщик, с ним ничего не станется. Если нет… — и она коварно улыбнулась.
Я поспешил нацепить наушники, мир погрузился в полное молчание, но скоро всё же зазвенел. Звук был такой силы, что проникал и сквозь защиту, пусть и негромко. А вот лже-Часовщику пришлось до того несладко, что в какой-то миг он обернулся птицей и вылетел из раскрытого окна.
— Вот и всё, — сказала мне девочка, когда колокола утихли и я снял наушники.
Мир вновь двигался по правилам, а город нашёптывал истории, помогая ткать мою дверь.
— Куда же он подался? — спросил я.
— Далеко отсюда, — пожала она плечами. — Отец проснулся! Мне пора!
И помчалась вниз.
Я же просто шагнул через порог, ведь меня уже звал новый мир.
========== 049. Запах барбарисовых леденцов и карамели ==========
Воздух пах барбарисовой карамелью и мечтой. Я стоял на балконе, наблюдая за тем, как заря разворачивала флаги в высоких небесах. К городу подступала весна, и это ощущалось во всём — в порывах ветра, в особенном сиянии неба, в криках птиц…
Сегодня мне хотелось остаться дома и забыть обо всех делах. Такое настроение для меня было редкостью, потому я почти с удивлением пробовал его, словно отделял ложечкой кусочки мороженого и наслаждался каждым в отдельности.
День накатывал приливной волной, заря становилась всё ярче, облака, замершие ближе к западу, неспешно побежали прочь.
Февраль почти истёк вместе с талой водой, от него осталась только жалкая капля, пусть повсюду и лежал ещё снег. И я смотрел на город как-то иначе, не находя слов, которые сумели бы точно описать и мои чувства, и то, что я вижу. Внутри, в моей душе будто бы тоже родилось солнце, медленно распускалось диковинным цветком и, конечно, согревало, ведь это неотделимо от его сути.