4 года

Золочевская Саша

Хосе две недели не приезжал в Барселону, мы постоянно общались – селфи-мелфи. Приближались рождественские каникулы, и Люк рекомендовал по возможности покинуть этот город, так как он улетал в Милан к родителям. Возможность у меня была: выбрать любую европейскую столицу.

Знаю ли кого-нибудь в Лиссабоне? Хм, это никогда не являлось причиной посещения того или иного места.

Купила билеты, написала на сайте для путешественников открытый запрос и начала набивать огромный красный чемодан тряпьем на все случаи жизни.

В итоге выбор «дивана» пал на 47-летнего фотографа Пауло. Судя по многочисленным отзывам на его странице, девушки любили португальца, а он их. Если есть машина, значит,

можно исследовать окрестности и выезжать к океану, получить мастер-класс по фотографии. А еще его стол ломился от кубков. Он – марафонец.

Пауло сидел в маленькой машинке на парковке аэропорта. Тупила и долго не могла найти эту стоянку. Мы созванивались, я тратила деньги, продолжая блуждать между бетонных столбов. Именно в тот момент слово outside навсегда записалось в памяти.

Но мы встретились – и весело защебетали.

А когда села за белый круглый столик возле реки Тежу с видом на вантовый Ponte Vasco da Gama [33] , размешала коричной палочкой кофе в микроскопической чашечке, поняла, что попала в руки к профессиональному гиду. Под солнцем во мне растекалась истома.

Подбирались к городу ближе и ближе. Длинная уличная очередь переминалась с ноги на ногу на черных буквах из тротуарной плитки – «Past'eis de Bel'em 1837 [34] ». Местная достопримечательность: за голубыми козырьками – знаменитое кафе. Здесь каждый день выпекает десятки тысяч лучших в мире «пирожных» Паштель де Ната. Уникальный рецепт. Секретная технология. Аура традиций. Повсюду сидели и стояли жующие люди. Они жмурили глаза, держа двумя пальчиками чашечку кофе, и делали, как я: «Ммммм…»

33

Ponte Vasco da Gama – мост Васко да Гама в Лиссабоне.

34

Past'eis de Bel'em 1837 – «Выпечка Белем», название кафе.

Солнце упало за висячий Ponte 25 de Abril [35] .

«Завтра приедем сюда бегать».

«Согласна!»

Я спала в зале на диване, утром Пауло открыл шторы и сказал: «Вставай, Принцесса, солнце уже высоко!» «Сколько у меня времени до выхода?» – спросила деланно бодрым голосом и закрылась в любимой комнате – ванной. Место, где можно хоть недолго побыть голой.

Поехали в торговый центр, поднялись на самый верхний этаж. Он встал в очередь, чтоб зарегистрироваться на марафон, а я пошла шляться по соседним магазинам. Конечно, они были спортивные. Купила лосины, майку и толстовку для бега. Вернулись домой, переоделись и отправились бегать на набережную.

35

Ponte 25 de Abril – мост "25 Апреля" в Лиссабоне.

– У тебя 15 минут, чтобы добежать до того памятника, и еще 15, чтобы вернуться обратно.

– А если за 15 минут не добегу до памятника?

– Значит, ты идешь пешком, ленивая черепаха, разворачивайся и двигай назад к машине.

Несложно догадаться: я оказалась черепахой, и он подгонял меня всю обратную дорогу. «Через день увеличивай время на 5-10 минут, – наставлял меня Пауло. – Сегодня поедем есть и пить! Без сигарет».

– Ооо, это жестоко.

– Тебе откроются новые наслаждения. Португальский ресторан или итальянский?

– Португальский.

– Отлично, значит бакалау с луком и vino verde.

Вечером гуляли, как кошки, по крышам. Переезжали и переходили

с площадки на площадку, одна была выше и таинственней другой. Фонтаны сменялись церквями. Кажется, целовались, но точно не запомнился этот момент, а значит, не понравился. И спать снова легли порознь.

На следующий день пошли в итальянский ресторан специально за лазаньей, а после слонялись по Бару-Альту, дегустируя коктейли. Там Пауло приревновал меня к бразильцу, который учит русский, так как пишет диссертацию о Достоевском. Там первый раз услышала имя Фернандо Пессоа. Вот в кафешке, где он сидел и писал, на улице железный столик и он железный за ним, будто сидит и пишет.

На третий вечер снова собралась спать на диване, и мы знали, что завтра в обед уезжаю к другому хосту. Пару раз Пауло как-то многозначительно прошелся так, что обратила внимание на его шортики и голый торс: все его худое длинное тело состояло исключительно из мышц. И еще глаза у него лисьи, зеленые-зеленые. Между нами что-то промелькнуло, булькнуло в колодец желания. Почувствовала его жар. Как мужики это делают? Словно забрасывают огненные фаерболы.

Пауло сидел на диване и делал вид, что листает журнал, но сам искоса поглядывал то на меня, то на мой красный чемодан.

– Зачем тебе так много одежды, ведь носишь одно и то же?

– На всякий случай.

– Ну и где тебя будет ждать этот придурок?

– Дома, он итальянский профессор и пишет диссертацию о Фернандо Пессоа.

– Да, и снимает квартиру, в которой раньше жил я. Это уникальное совпадение.

– Угу.

– В Лиссабоне похолодало, ветер с океана. Буду вспоминать тебя. – Он произнес это на одном дыхании, встал, взял мой чемодан за ручку и покатил к двери.

На улице в ареоле потрескавшейся Азулежу стоял слегка лысеющий относительно молодой итальянец, но даже после, когда он хотел меня удивить кухней северной Португалии (а это вареная картошка с бакалау), он не стал для меня «итальянцем». В моем восприятии он остался заботливым человеком в очках, которому я должна книгу Фернандо Пессоа, скорее всего, оставленную у Люка.

Еще той ночью стало действительно зябко. В квартиру и под одеяло заползала непереносимая сырость. В такие дни не покидает ощущение, что на улице гораздо теплее.

Еще один камень преткновения – система пользования душем.

Сначала вода должна «сбежать», затем нужно уменьшить напор, когда она станет заметно теплее. Но каждые десять секунд струя становилась то горячей, то ледяной. От отсутствия комфорта меня душили слезы.

С трудом нашла среди чулок и шелковых туник тряпки из хлопка, надела все сразу, легла и накрылась с головой. Жаловалась Хосе на свой суровый быт и решила, что завтра перееду в отель, где можно наболтать кондиционер на +30.

Но осталась еще на один день: впереди маячил ужин с итальянскими друзьями и ночь в Бару-Альту, такое пропустить нельзя. Их было трое и мы с Педро, все страшненькие, но и в новый роман не верила (в будущем у меня родится теория о том, что хороших любовников Боженька дает только раз в год).

Когда принесли первые блюда, от хлеба с маслом уже ничего не осталось. Они реально много ели, такое ощущение, что хотели наестся на неделю вперед.

«Ты знаешь какое-нибудь слово на итальянском?» – спрашивают они. Знаю, одно: «Vedremo» [36] . «Ооо, какое нужное слово!» И мы дружно ржали. Шутка была заготовлена. А еще был заготовлен рассказ про Реджо-ди-Калабрия, фотографии которой наклеены у меня в книгу мечты. И я попала в точку – один парень оттуда родом.

36

Vedremo – с итал. – Посмотрим (возможно, будет видно).