7 историй для девочек
Шрифт:
– Черт возьми! Ты, Генрих, златоуст! Я только что говорил матери, что ты умен, как дьявол.
И Карл доброжелательно взглянул на Генриха, благодарившего поклоном за этот комплимент.
– Как бы то ни было, но ты доволен, что тебя избавят от этого франтика?
– Все, что делает ваше величество, – все благо, – ответил король Наваррский.
– Ну и отлично, предоставь мне сделать это дело за тебя и будь покоен, оно будет сделано не хуже.
– Я полагаюсь на вас, сир, – ответил Генрих.
– Да! А в котором часу он обычно бывает у твоей
– Часов в девять вечера.
– А уходит от нее?
– Раньше, чем прихожу к ней я, судя по тому, что я никогда его не застаю.
– Приблизительно когда?..
– Часов в одиннадцать.
– Хорошо! Сегодня ступай к ней в полночь; все будет уже кончено.
Сердечно пожав руку Генриху и еще раз пообещав ему свою дружбу, Карл вышел, насвистывая любимую охотничью песенку.
– Святая пятница! – сказал Беарнец, провожая глазами Карла. – Весь этот дьявольский замысел исходит не иначе как от королевы-матери; она только и думает о том, как бы поссорить нас, меня и мою жену, – такую милую чету!
И Генрих рассмеялся, как смеялся лишь тогда, когда его никто не видел и не слышал.
Часов в семь вечера красивый молодой человек принял ванну, выщипал портившие лицо волоски и, напевая песенку, стал самодовольно прогуливаться перед зеркалом в одной из комнат Лувра. Рядом спал или, вернее сказать, потягивался на постели другой молодой человек. Один был тот самый Ла Моль, о котором так много говорили в этот день, другой – его друг, Коконнас.
Вся сегодняшняя гроза прошла над Ла Молем так незаметно для него, что он не слышал раскатов ее грома, не видел сверкания ее молний. Возвратясь домой в три часа утра, он до трех часов дня пролежал в постели: спал, мечтал и строил замки на том зыбучем песке, который зовется – будущее; затем он встал, провел час у модных банщиков, сходил пообедать к мэтру Ла Юрьер и по возвращении в Лувр закончил свой туалет, намереваясь совершить обычный свой визит к королеве Наваррской.
– Ты говоришь, что уже обедал? – спросил, позевывая, Коконнас.
– И с большим аппетитом.
– Какой ты эгоист, почему ты не позвал меня с собою?
– Ты так крепко спал, что мне не хотелось тебя будить. А знаешь что? Поужинай вместо обеда. Только не забудь спросить у мэтра Ла Юрьер того легкого анжуйского вина, которое он получил на днях.
– Хорошее?
– Вели подать – уж я тебе говорю.
– А куда ты?
– Я? – спросил Ла Моль, изумленный таким вопросом своего друга. – Куда я? Ухаживать за моей королевой.
– А кстати, не пойти ли мне обедать в наш домик в переулке Клош-Персе; пообедаю остатками от вчерашнего; кстати, там есть аликантское вино, которое хорошо подбадривает.
– Нет, Аннибал, после того что произошло сегодня ночью, это будет неосторожно, мой друг. А кроме того, с нас взяли слово, что мы одни туда ходить не будем. Передай мне мой плащ!
– Верно, верно, я и забыл об этом, – ответил Коконнас. – Но какого черта! Где же твой плащ?.. А-а! Вот он.
– Да нет! Ты даешь мне черный, а я прошу вишневый. Я
– Честное слово, его нет, – сказал Коконнас, посмотрев во все стороны, – ищи сам, я не могу найти.
– Как не можешь найти? Куда же он девался?
– Ты, может быть, его продал…
– Зачем? У меня осталось еще шесть экю.
– Надень мой.
– Вот хорошо – желтый плащ к зеленому колету! Я буду похож на попугая.
– Уж очень ты требователен. Тогда делай как знаешь.
Но когда Ла Моль, перевернув все вверх дном, начал посылать всевозможные ругательства по адресу воров, способных пробираться даже в Лувр, в эту минуту вошел паж герцога Алансонского с драгоценным плащом в руках.
– Ага! Вот он! Наконец-то! – воскликнул Ла Моль.
– Это ваш плащ, месье? – спросил паж. – Да?.. Его высочество посылал взять его у вас, чтобы решить одно пари по поводу оттенка вашего плаща.
– О, мне он был нужен только потому, что я собираюсь уходить, но если его высочество желает его пока оставить у себя….
– Нет, граф, вопрос уже решен.
Паж вышел, а Ла Моль пристегнул свой плащ.
– Ну как? Что ты решил делать? – спросил Ла Моль.
– Сам не знаю.
– А я тебя застану здесь сегодня вечером?
– Ну разве я могу сказать это наверно?
– Так ты не знаешь, что будешь делать через два часа?
– Я знаю, что буду делать я, но не знаю, что мне велят делать.
– Герцогиня Невэрская?
– Нет, герцог Алансонский.
– В самом деле, – сказал Ла Моль, – с некоторого времени я замечаю, что он уделяет тебе много внимания.
– Ну да, – ответил Коконнас.
– Тогда твоя судьба обеспечена, – смеясь, сказал Ла Моль.
– Фу! Младший сын! – ответил Коконнас.
– О-о! У него такое желание сделаться старшим, что небо, может быть, совершит для него чудо. Так, значит, ты не знаешь, где будешь сегодня вечером?
– Нет.
– Тогда иди к черту… или, лучше, ну тебя к богу! Прощай!
«Ла Моль – ужасный человек, – рассуждал пьемонтец сам с собой, – вечно требует, чтобы ты сказал, где будешь вечером! Разве это можно знать? Впрочем, похоже на то, что мне хочется спать».
И Коконнас опять улегся в постель. Что касается Ла Моля, то он полетел к покоям королевы. В коридоре, нам уже известном, он встретил герцога Алансонского.
– А-а! Это вы, месье де Ла Моль? – сказал герцог.
– Да, ваше высочество, – ответил Ла Моль, почтительно его приветствуя.
– Вы уходите из Лувра?
– Нет, ваше высочество, я иду засвидетельствовать свое почтение ее величеству королеве Наваррской.
– В котором часу вы уйдете от нее?
– Ваше высочество желаете что-нибудь мне приказать?
– Нет, не сейчас, но мне надо будет поговорить с вами сегодня вечером.
– В котором часу?
– Так между девятью и десятью.
– Буду иметь честь явиться в этот час к вашему высочеству.
– Хорошо, я полагаюсь на вас.
Ла Моль раскланялся и продолжал свой путь.