80 лет форы
Шрифт:
Маршалы согласно закивали. Сталин, улыбнувшись, отправился к столу с пепельницей и принялся выбивать в нее трубку. Приостановившись в этом увлекательном занятии, он поднял голову и произнес:
— Вот и хорошо. Давайтэ рассмотрим возможные прэпятствия нашим войскам. А затэм посмотрим, что там с группой армий «Сэвэр».
— Товарищ майор, не подскажете, где я могу найти майора Васильева? — обратился к небритому усталому человеку, сидящему на ступенях разрушенного здания, посыльный из штаба полка.
— Это я
— Вас в штаб вызывают, говорят, что срочно, товарищ майор.
Леонид поднялся и, отряхнув штаны, кивнул посыльному:
— Ну веди уж тогда, товарищ красноармеец.
Десять минут спустя майор Васильев присутствовал на совещании, где присутствовали все комбаты их полка.
— Значится, так, товарищи командиры. — Полковник Гнатюк неторопливо отпил чая из дымящейся металлической кружки и продолжил: — У меня есть две новости — хорошая и плохая. И начну я с плохой. Мы опять идем на острие атаки. И целью нашего похода на сей раз является замечательная речка, именуемая Тисой. Выйти нам на нее надо к юго-востоку от города Мишкольц, вот здесь. — Гнатюк ткнул в карту. — Противостоять нам будут части восьмой армии вермахта.
Теперь хорошая новость — нам в усиление придадут аж цельную танковую роту. — Полковник покачал головой. И, вздохнув, добавил: — Разведка говорит, против нас мало частей, сами прекрасно справимся. И роты нам хватит.
В любом случае нам будет легче, чем парням из Третьего Украинского. Тем Будапешт брать, а немцы точно его отдавать просто так не будут.
Сидящий в лучшем кресле своего роскошного кабинета Жозе Альверде пытался понять, что происходит. Занимаясь со времен своего появления в прошлом в основном укреплением своей личной власти, а затем реформированием промышленности и армии, он не слишком обращал внимание на международные дела. Напал Гитлер на СССР? Ну и напал. Где он там, чего он там — Альверде в тот момент не интересовало. Японцы вовремя на США напали? Вовремя. Так чего о них думать. «Ось» проиграет, союзники выиграют. Ничего сложного. И пока вертится мировая заваруха, его любимая Бразилия может значительно упрочить свое положение. Хотя за прошедшее время генерал пару раз слышал краем уха про победы СССР и прочие диссонирующие с подсознанием вещи, но не придавал этому особого значения, полагая это лишь неизвестными ему эпизодами той войны.
Но теперь, после победы Бразилии над самым опасным противником на континенте, генерал начал активно интересоваться, что там, в мире, происходит, как у кого дела. И с удивлением узнал, что немцы уже выбиты с территории СССР, причем далеко, и похоже, что надолго. А это точно должно было произойти значительно позже — он помнил операцию «Багратион», одну из лучших наступательных операций в истории, да и его прадед в сорок четвертом воевал в Италии в составе бразильского экспедиционного корпуса. А если все будет идти, как идет, то до сорок четвертого война точно не дотянет.
Их появление что-то изменило в колесах истории? Но где Бразилия и где Советский Союз…
Внезапная мысль пронзила генерала словно молния. А что… если в прошлое попал еще кто-нибудь?
— Нет, вы уж доложите всем нам, Канарис, как вы проспали встречу Рузвельта и Черчилля? Объясните нам, почему я узнаю об их встрече от Риббентропа, а не от вас. Опять прошляпили! — Гитлер нервно расхаживал по кабинету,
— Эшелон с прототипами был разбомблен авиацией русских.
— Почему не было воздушного прикрытия? Чем, черт возьми, занимаются Люфтваффе?! Геринг, как это понимать?!
— Мой фюрер, до сих пор не восстановлено производство диброметана, без которого мы не можем производить авиационное топливо. А запасов уже не хватает, вот и экономим…
— Экономите на обороноспособности? Нам жизненно необходимы тяжелые танки! Жизненно! Восстановите уже это производство, мне неважно как!
— Но…
— Никаких «но»! Я что, должен, что ли, вникать во все тонкости? А вы, Тодт, займитесь производством этих новых танков! Выпускайте как можно больше! Хватит их испытывать, у нас на это нет времени!
— Но, мой фюрер, мы не сможем одновременно выпускать достаточное количество тяжелых танков и средних. — Министр вооружений попытался вразумить Гитлера.
— На нас вся Европа работает! Хотя теперь, как видим, это уже не совсем так. Почему так долго тянули?!
— Так ведь не было образцов, достойных серийного выпуска.
— А почему у Сталина они были? Сколько воюем, а сейчас узнаем, что образцов не было?! Хватит мне лгать! Немедленно ставьте их в производство! Теперь вы, Кейтель. Докладывайте.
— Обстановка критическая, мой фюрер. Русские практически полностью захватили Польшу, стягивают «котел» вокруг Кенигсберга. Сейчас нависла угроза и над Данцигом. После падения Мариенбурга мы остановили их у Черска, но долго удерживать его не сможем.
Румыния также фактически у них под контролем. Михай со дня на день выйдет из войны. Но это уже не слишком важно, поскольку большевики уже в Венгрии, где сейчас идут ожесточенные бои. Отмечается стягивание сил для удара в направлении на Врутки и на Мишкольц. Кроме того, Советы начали наступление из-под Кракова на Истебно. Боюсь, сразу две наши армии находятся под угрозой окружения. Предлагаю оставить их нынешние позиции, отступив на линию Истебно — Врутки — Гудинин.
— Как отступить?! — взвился Гитлер. — Кейтель, вы в своем уме?! Мы же фактически теряем Венгрию и здоровенный кусок протектората Богемии и Моравии! А нам как никогда нужна промышленность последнего!
— Но, мой фюрер, в противном случае мы можем потерять до ста пятидесяти тысяч солдат!
— Сталин никогда не додумается до такой операции, а его тупоголовые командиры и комиссары, командующие дивизиями, — тем более! И даже если додумается — все равно не сможет ее осуществить. Поэтому, Кейтель, из района Мишкольца готовьте контрнаступление в направлении на Дебрецен, понятно? Или вам пора в отпуск?
— Понятно, мой фюрер.
Гвардии старший лейтенант Никита Голенко начала этого боя ждал спокойно, без нервов. Что, в общем-то, и неудивительно после пережитых боев. Однако тупое сидение в засаде и ожидание боя вот уже в течение часа начинало раздражать. Сегодня с утра сводный отряд из батальона тяжелых танков и батальона «тридцатьчетверок» обогнал отступающих к Кенигсбергу немцев и затаился в засаде на одной из дорог.