99942
Шрифт:
– Бросаю! – огрызнулся опер и нервным движением стряхнул вопрос: борьба с никотином была в самом разгаре, в стадии отрицания его существования во вселенной.
– Да не надо, спасибо, – сказал Максим майору. – Сам бросаю.
Бросать курить он и не думал.
Они отошли в скупую тень здания.
– В список самых странных покушений это точно не войдёт, – заметил следователь, в очередной раз оторвавшись от планшета.
– Наверняка, – согласился Дюзов. – Не полуслепая Каплан, стреляющая в Ильича отравленными пулями из
Майор задумчиво постучал по подбородку стилусом.
– Ну, с Каплан до сих пор не всё ясно. Стреляла ли вообще? Была ли эсеркой? Расстреляли её или сожгли в железной бочке?… А есть эпизодики действительно чудны?е.
– Например? – "подтолкнул" Максим, правда, не сильно желая продолжать разговор.
– Например, анальная бомба. Я не шучу! Какой-то Садам или Абдулла из аравийской Аль-Каиды… в общем, задумал с местным принцем покончить, а подобраться – проблемно, охрана, проверки, всё как обычно. Тогда этот Абдулла решает себе в задницу взрывчатку засунуть. И спрятал, и пронёс, и взорвал. Да только сам себя взорвал, на куски, а у политика – пара царапин.
– Наверное, влажность не та. В заднице-то.
– Или бомба оскорбилась.
Следователи почти прослезились от смеха.
– А вот ещё. Герой Швейцарии, не помню, как звали, но чуть ли не символ независимости. Своеобразный был дядька, врагов своих лично топором шинковал.
– Хорош герой.
– Так образ потом приукрасили, впервой что ли. Фокус не в самом покушении, – в средневековой Швейцарии мастаков убить хватало, она всей Европе наёмников поставляла, – а в том, кто зарубил нашего героя.
– И?
– Медведь.
– Да ладно…
Майор был доволен произведённым эффектом.
– Не настоящий косолапый, правда, – ряженый. Карнавал в городе шумел, герой в таверне желудок баловал, вошли люди в масках и с оружием. Среди них – медведь, топор под шкурой прячет. Ряженный протянул лапу, герой руку в ответ – и словил животом пулю. У медведя и пистолет в рукаве имелся. Ну а потом налетели скопом, порубали, хоть и отбивалась жертва канделябром. Короче, первый в истории киллер-медведь, вооружённый пистолетом и топором.
Из пекарни выплыл знакомый участковый – Глебов – и, присев на корточки, стал вгрызаться в огромный кекс, запивая его чем-то дымящимся из одноразового стаканчика. Майор посмотрел на него почти по-отцовски, несмотря на то, что сам годился участковому в сыновья, или в младшие братья, как минимум. Глебов курил, но теперь Максиму было как-то неловко щипнуть его на сигаретку.
– И третий случай, – продолжил следователь, наблюдая за стремительным развоплощением политого глазурью кекса.
"Уж не в Википедии ли ты копаешься, чтобы поумничать?"
Максим покосился на планшет в руках следователя – на экране значился бланк протокола и значок пишущего диктофона вверху.
– Занятно, – резюмировал Дюзов, когда следователь закончил рассказ об удачном покушении на Карреро Бланко. –
– Конечно, – сказал-отмахнулся следователь, по его лицу скользнула тень пренебрежения, впервые за разговор, и от того броская, как напоказ. – В пятнадцать раз больше покушений пережил, чем Гитлер.
Этого из фильма Максим не помнил, только – про взрывающуюся сигару и попытки лишить кубинского лидера бороды.
Слюна во рту сделалась до неприличия густой. Как-то резко симпатия к молодому майору сменилась раздражением. Идеальная опрятность, едва уловимая терпкость одеколона, почти показательная учтивость, отполированное до блеска обручальное кольцо, как, наверняка, и семейные отношения, сверкающие пониманием и заботой, никаких эпитетов "гражданский" – настоящий крепкий брак, и эта эрудированность и тонкий юмор, и даже эти большие майорские звёзды на погонах, несмотря на возраст… От таких не уходят, оставив в прихожей записку в пару строк, такие слеплены из несохнущего пластилина, всегда готовые подстроиться под человека, ситуацию, реальность. Такие пользуются своим превосходством, точно рапирой.
– Опаздываю на осмотр, – сказал Максим немного грубовато. Глянул на часы. – Если уже не опоздал.
– Ещё несколько вопросов.
"Да чёрт с тобой! Задавай. Всё равно капитанские погоны – самые красивые. Много звёздочек против твоей одной… да что я тебе рассказываю, сам всё знаешь, коллега". Ментальный юмор помог. Немного.
– Конечно.
– Пострадавший что-нибудь говорил?
– Да. Почти бессвязное. Что-то про пирожные и гиблое будущее.
– Хм. Шок, наверное… хотя с пирожными как раз понятно. – Майор глянул на участкового. – Личные вещи?
Максим подумал об электронном листе в своей сумке, о новом отношении к коллеге-следователю, и покачал головой. Это было глупо, по-ребячески, в конце концов, непрофессионально, даже учитывая мизерную вероятность помощи в расследовании, но факт оставался фактом: он скрыл от майора улику.
5
Двери лифта открылись, как только Максим нажал кнопку вызова. Услужливо, не в пример утреннему нерасторопному родственнику. Он выбрал нужный этаж, и пока полупрозрачная кабина ползла вверх, достал из сумки укрытую от следствия электронную читалку.
Развернул, включил и стал читать проступивший на гибком экране текст.
"Метеорит Ходжс.
1954 год. Осень. Алабама. Сладкую диванную дрёму Анны Ходжс прервал… метеорит. Пробив крышу дома, огненный шар упал на ногу домохозяйки. Четырёхкилограммовый привет из космоса. В каком-то роде, даже счастливый лотерейный билет – Анна Ходжс, отделавшаяся лишь повреждениями ноги, мгновенно обрела известность. А метеорит отправился в Музей естественной истории Алабамы.
Другие случаи падения метеоритов на людей: