А мы служили на крейсерах
Шрифт:
Артустановка лихо боезапас через каналы стволов за борт выгрузила, и по курсу, и по углу места цель сопровождает, то есть двигается. Отстреляли в общем.
Пушку проверили, дали отбой тревоги.
Спустился я в каюту, флагарт из поста поднялся. Сидим, пьем чай. Молчим. Время на якорь становиться, меня на мост вызывают, тут флагарт заговорил:
– Стрельбу на четверку оцениваю. Уж больно твой мичман здорово танец живота на счетно-решающем выдавал. Лихо задницей прибор полировал... Конспираторы хреновы...
Так и закрыли мы план боевой подготовки эскадры. На четверку.
……………………...
Работяги с артзавода, в базе, оценили разрушение матчасти в шесть литров спирта.
При этом отметили,
Остановите музыку.
Это песня такая была, если кто не помнит.
А у нас проблема была из-за музыки.
Пароход из ремонта выходит, ходовые испытания крутятся, а нас работяги задрали. Мы, офицеры БЧ-2 - в одном отсеке жили. А палубой выше - рабочих-наладчиков поселили.
И каждый-то у них вечер, переходя плавно в ночь, часиков до двух - музыка, песни, топот, девки - монтажницы визжат. Тут спать сил нет как хочется, на мост через четыре часа, и вот тебе.
Попросили ребят пару раз, мол потише, те пообещали, да толку - то в обещаниях после первой - второй рюмки спирта для протирания налаживаемой боевой техники...
Надоело.
А надо сказать, был у нас настоящий инженер. То есть в принципе в БЧ-2 двое инженеров было, только один из них - так, вроде и инженер, а вроде и нет, а зато уж второй - инженер. Вечно какие-то железки, запчасти, радиодетали у него.
И родилось у него решение инженерное.
Где он свистнул "головку" от динамика стационарного мегафона - не знаю. А надо сказать, что штука это - кто не видел, весом килограммов двадцать, высотой сантиметров сорок.
И вот инженер наш, снял в подволоке каюты своей технологический лючек, головку мегафонную эту прижал к подволоку - то есть получается к палубе вышележащей каюты, где народ гулеванить возлюбил, раскрепил соответственно... Магнитофоны у нас в БЧ-2 были, но чтобы большего эффекта достигнуть - у начальника оркестра усилитель взял.
Нас всех конечно предупредил о готовящемся действе, возражений не было…
И в четыре часа ночи.
Сменившись с вахты - ВРУБИЛ ! ! ! !
На полную.
То ли "Ти-рекс" - то ли "Лед зеппелин". Он к року тяготел, причем не самому легкому.
Уши у нас хорошо подзаложило, и переборки завибрировали, а уж что творилось у работяг в каюте - не знаю.
Но представьте, что будит вас , через час, как заснули, приняв на грудь грамм по четыреста, тем, что палуба вдруг начинает вибрируя орать что - то по аглицки человеческим голосом.
Нда. Работяг, когда они к нам влетели надо было просто видеть.
И что конечно... характерно - как бабка пошептала.
Кончились у нас над головой гулянки.
Вот, как техника на людей облагораживающе влияет.
Невезение.
Говорят в "роял нэви" офицерам в личном деле пометку делают - везучий-невезучий.
Правильно, наверное. Вопрос невезучести в море остро стоит, и уж ежели пароход какой невезучим прослывет, как например "Орел" в российском флоте - это навсегда.
Но и у офицеров тоже невезучесть проявляется.
Причем кому-то в службе не везет, а кому-то...
Вот я про инженера нашего рассказывал, как он работяг шумящих по ночам успокаивал, да как спирт из закрытого сейфа добывали. Хороший в принципе мужик он был (назовем его Гошей,
"СлучАи" с ним разные были, а началось пожалуй, с того, что после ремонта мы задачи всякие выполняли, на боевую готовились, ну и стреляли, соответственно.
А инженеры в аккурат за "объективный контроль" выполненных стрельб отвечали. То-есть контрольно-записывающая аппаратура, прочая дребедень… вот в числе этой самой КЗА были и кинокамеры, три штуки. Каждая - по семнадцать килограммов весом, то есть нормально военная техника. Одна в посту стрельбовом ставилась, а две - на антенну. Так вот, отстрелялись мы как-то, едем дальше по плану, смеркается... У Гоши - мысль возникла, что раз стрельб не будет сегодня - надо бы камеры с антенного поста снять, да пленку - в проявку. Антенна его комплекса как раз на крыше ГКП стояла. Послал он моряка камеры эти снимать (напоминаю - 17кг каждая), моряк на антенну залез. Гоша конечно никого особенно предупреждать не стал, так что Кэп пароходом спокойно рулил…ну и видимо то ли повернули мы резко - то ли просто качнуло неудачно - короче говоря наблюдают с ГКП в иллюминаторы пролет сверху вниз, то есть с антенны на пост управления кранами (он палубой ниже ГКП был) тела матросского, с какой-то железякой в обнимку. То что железяка - по звуку слышно было, когда с палубой вся конструкция соприкоснулась.
Пролетел. Народ на ГКП - в недоумении. Кэп - вахтеному, запроси, говорит , что это у ракетчиков за полеты такие.
Тот соответственно -
– Второй дивизион, что у вас тут матросы летают?
А надо сказать, готовность сняли, то есть в посту один Гоша и сидит, ждет, когда камеру принесут…
Ну и отвечает - (думал шутят)
– Летают - значит к дождю.
Дальнейший диалог, плавно перешедший в монолог ГКП я по соображениям сохранения нравственности опущу. Отмечу лишь, что ни камера ни летавший с ней матрос не пострадали совершенно. Пострадал Гоша вкупе с командиром дивизиона, показательно отдираемые впоследствии неоднократно на всех совещаниях за нарушение техники безопасности. Самое смешное было в том, что матрос заинструктированный перед "подвигом", был привязан таки шкертом страховочным, но...к палубе. Вот на всю длину этого шкерта он и летел.
Да. Но это был как говорится "первый звоночек"
Второй прозвенел, когда в день выхода на боевую службу Гоша на пароход не прибыл. Случай совершенно неординарный, и даже выход задержали на полчаса, пока не прошла достоверная информация, что Гоша не изменник родины и дела КПСС, а находится в госпитале, травматологии, с резанной раной руки. Ушли мы без него, и догнал он нас месяца через полтора, придя в Средиземное с какой-то оказией.
Резаная рана действительно присутствовала у основания большого пальца, причем в результате повреждения сухожилия палец этот не сгибался. Впрочем это не сильно умаляло природного добродушия Гоши, который поведал, что буквально в ночь перед выходом, дома, будучи совершенно трезвым (здесь ему не поверили даже самые доверчивые) он, открывая дверь из комнаты в коридор, высадил стекло.
Наверное третьим звонком следует признать, что на той же боевой, когда в свободное время занимались кто - модели делал, кто - еще чем, Гоша занялся изготовлением цветомузыкальной приставки.
Звонок прозвенел в тот счастливый момент, когда он, имея в зубах сигарету, и что-то мурлыкая копался во внутренностях своей цветомузыки. По свидетельству очевидцев "звездануло" его с такой силой, что окурок сигареты вылетел изо рта, описал баллистическую траекторию и конечно попал на коврик, пропитанный каким-то раствором, которым Гоша обрабатывал переднюю панель своего детища, немедленно принявшийся - пока Гоша сползал с кресла в шоке от удара - тлеть. Хорошо, что рядом были указанные очевидцы, и дело не кончилось "возгоранием в жилом помещении".