А небо по-прежнему голубое
Шрифт:
«Как странно, что они решили посвятить меня в свою тайну. Хотя какая это тайна, если завтра они уже будут на отборочных? Наверное, хотели показаться излишне самоуверенными, болтая о том, что с лёту пройдут в команду, в то время как сами переживали насчёт испытаний…»
Тут же вспомнились беседы в Общей гостиной, когда старшекурсники вовсю обсуждали отборочные. Помнится, Фред и Джордж громогласно утверждали, что вполне сгодятся для роли загонщиков. Что ж, посмотрим.
«Оказывается, не такие уж они и самоуверенные мальчишки», — неожиданно подумала Гермиона, снова возвращаясь к книгам.
На
Всеобщее веселье лишь усилило волнение и нетерпение первокурсников перед началом уроков полётов. Повлияло оно и на Гермиону. Она лишь больше углублялась в книги и, наконец, вычитав всё, что только возможно, сыпала полученными знаниями, не заботясь о том, что её практически никто не слушает. Была бы возможность научиться полётам по книгам, и Гермиона бы парила в облаках не хуже птицы, но, к сожалению, волшебство в таких пределах не распространялось.
— Эй, — послышался рядом весёлый голос, и девочка подняла голову от книги. Оказалось, это говорил Фред Уизли. — Не бойся, полёты — это не так уж страшно.
— Я вовсе не боюсь, — задрала нос Гермиона.
— Оно и видно, — фыркнул Фред. — Я серьёзно, нечего бояться. Не изводи себя сидением за бесполезными книгами и поменьше думай о плохом, и тогда всё получится.
— Неужели? Спасибо за совет.
Гермиона вовсе не хотела, чтобы её слова звучали язвительно. Тем не менее, они именно что были полны сарказма. Фред тут же помрачнел, явно пожалев о том, что вообще решил подойти и приободрить Гермиону.
Что же касается Гермионы, то ей с трудом верилось в то, что кто-нибудь мог чистосердечно пожелать ей удачи или дать дружеский совет. Наученная горьким опытом, она во всём видела скрытую насмешку и потому пыталась от этих насмешек отгородиться всеми доступными ей способами.
— Надеюсь, у тебя не получится взлететь, иначе ты точно переломаешь себе все конечности, — буркнул Фред и отошёл к Джорджу и Ли, не заметившим его краткого отсутствия.
«Тоже мне, решил дать совет. Он и его братец никогда не бывают серьёзны. Идиоты. Конечно, идиоты! Только идиоты могут хотеть играть в потенциально опасные для жизни игры».
Всю ночь Гермионе снились запутанные сны, в которых люди падали с мётел на велосипеды и катались на них по крышам Хогвартса как цирковые трюкачи. Неудивительно, что утром во вторник девочка проснулась с гудящей головой. Пожалуй, она давно не ощущала такого страха. Словно сомнамбула она оделась и вышла из комнаты, позавтракала в Большом зале и отсидела все уроки, старательно делая вид, что всё в порядке.
После обеда в три тридцать дня первокурсники Гриффиндора направились к небольшой аккуратной площадке, где им предстояло обучаться полётам. День выдался просто идеальным для занятий: светило яркое солнце, словно прощальный привет от августа, небо без единого облачка, дул лёгкий ветерок. Оживлённо переговаривавшиеся гриффиндорцы
— Смотри, аккуратнее с этими «старушками», они могут и рассыпаться от древности.
— Крепче держись, у школьных мётел есть неприятные особенности: некоторые жутко вибрируют, у других сильный крен хвоста.
Гермиона тогда так и не поняла, правдивы ли слова близнецов, но Рон, похоже, безоговорочно им поверил, явно не наученный горьким опытом шуток братьев.
Рядом с девочкой крутился Невилл, всё утро за завтраком внимательно слушавший её наставления по поводу теории полётов. Похоже, он боялся не меньше неё, но она хоть умело скрывала страх. Невилл же то и дело нервно оглядывался в сторону хохотавших слизеринцев, где Малфой был явным заводилой.
Наконец, на площадке появилась мадам Трюк — похожая на ястреба женщина, под руководством которой первокурсникам предстояло обучаться искусству полётов. Все разговоры тут же смолки с её появлением. Малфой гордо приосанился, явно ожидая момента блеснуть своим умением держаться на метле.
— И чего мы ждём? — неожиданно рявкнула мадам Трюк. — Вставайте напротив метлы. Живее!
Первокурсники тут же разошлись к мётлам. Никто не удивился, когда Гермиона первой заняла исходную позицию. Девочке казалось, что чем быстрее она встретится лицом с опасностью, тем меньше станет волнение, съедавшее её изнутри.
— А теперь вытяните над метлой правую руку, — скомандовала мадам Трюк, — и скажите: «Вверх!»
— ВВЕРХ! — раздался хор ученических голосов.
Гермиона поняла, что что-то пошло не так. Её метла не прыгнула к ней в руку, как, например, метла Гарри Поттера, а покатилась по земле. Слизеринцы захохотали, но гриффиндорцы, к их чести, не стали потешаться над своей сокурсницей — отчасти оттого, что не хотели уподобляться врагам, отчасти оттого, что у большинства первокурсников львиного факультета тоже ничего не вышло с первой попытки.
Но и с третьей, и с пятой метла Гермионы не пожелала подчиняться ей и так и осталась на месте. Теперь лицо Гермионы уже заливала краска стыда, ведь все её сокурсники давно сидели верхом на метлах и поглядывали на неё, не скрывая насмешливых улыбок. Мадам Трюк мрачно посмотрела на старания Гермионы, но промолчала и отвернулась. Спустя некоторое время она, решив, что ожидать успеха от стараний мисс Грейнджер не стоит, принялась объяснять ученикам, как правильно взлетать и что им предстоит сделать далее.
Гермиона сверлила взглядом древко своей метлы, умоляя, приказывая и угрожая ей всеми возможными пытками, начиная от сожжения и заканчивая медленным выдёргиванием каждого прутика, но та и не думала подавать хоть какие-то признаки жизни. Увлёкшись попытками расшевелить метлу, девочка очнулась от крика преподавателя полётов и увидела Невилла, зависшего над землёй на порядочной высоте. Сердце зашлось от страха, когда мальчишка соскользнул с метлы и грохнулся на траву.
«Я никогда не смогу взлететь! — в панике подумала Гермиона. — Ни за что на свете!»