А потом я попала в историю Золушки
Шрифт:
– Но у тебя нет лимитной фигурки, на которой он мог бы расписаться.
– Зачем мне фигурка?
– Потому что... – Элли пустился расхваливать свой «товар».
Руби, слушая шутливый разговор друзей, мягко усмехнулась, а потом снова опустила глаза.
И хотя чуть позже она тоже включилась в разговор, улыбалась и шутила, Эми не могла избавиться от чувства, будто что-то с ней всё же не так.
– Эй, скажи мне правду, – доверительно попросила она, когда они с Руби наконец вышли из дома Элли. – Ведь у тебя дома что-то случилось, верно?
– Мне было очень весело сегодня, – будто не услышав вопрос, сказала Руби. – Как ты смотришь на то,
Эми поняла, что Руби специально сменила тему, и решила дальше не навязываться.
– Ну… Вечером я занят, но днём, часов до четырёх смогу выбраться.
– Тогда сходим в океанариум?
– Давай, – обрадовалась Эми. – Никогда там не был. Только Элли не похож на любителя рыб. Он точно будет не против?
– Элли? – озадаченно переспросила Руби.
– Да. Он ведь тоже пойдёт?
– А… Да, он не против рыб. – Руби натянуто улыбнулась. – Что ж, я тогда напишу тебе позже насчёт времени и места встречи.
– Хорошо, – кивнула Эми.
– До встречи, Эдвард!
– Ага, до встречи.
Эми помахала Руби, а когда та убежала, развернулась и отправилась своей дорогой. Всё это было немного странно, но Эми надеялась, что ей просто показалось. Она ещё не подозревала, чем всё обернётся на следующих выходных.
Акт 11 – Человек с тысячью масок
Когда Рина слышала про «Глобус», в воображении всегда рисовалось нечто грандиозное, похожее на сказочный замок, подсвеченный таинственными огнями, но на деле здание театра оказалось куда более скромным: невысокое для современного Лондона, белое, с тёмной отделкой, и уж совсем обычным кирпичным забором по периметру. Это тебе не опера из известного фильма про современную Золушку. Даже изысканное вечернее платье Рины ей самой тут казалось совершенно не к месту. Оно было слишком броского красного цвета, слишком вычурное, слишком...
«Так, ладно! – прервала собственные терзания Рина. – Ехать переодеваться всё равно некогда. Пришла – значит надо идти на спектакль».
И Рина направилась к входу. Опасения насчёт того, что она перестаралась с нарядом, оказалась напрасными: все дамы в фойе были в элегантных вечерних туалетах. Рина с облегчением вздохнула, теперь она была уверена: Ирвин не заподозрит, что она расстаралась для него. Тем более что она действительно старалась не для него, а просто чтобы...
«Чтобы выглядеть достойно», – придумала себе оправдание Рина и, гордо расправив плечи, пошла в зал.
– Простите, – обратилась она к билетёру, встречающему гостей у входа в партер, – какое место я могу занять?
Она продемонстрировала абонемент.
Билетёр взял его и, поправив очки, прочитал:
– Мисс Рина Блейкс. – По его лицу скользнула тень понимания. – Да-да, меня предупреждали о вас. Пожалуйста, проходите. – Он учтивым жестом показал направление. – Первый ряд, одиннадцатое место.
– Спасибо большое, – растерянно кивнула Рина. Она была уверена, что Ирвин относится к ней несерьёзно, и никак не ожидала такой чести.
Место Рины было прямо посередине, и кроме того соседние с ней места также оказались незанятыми, так что ничто не мешало полному погружению в спектакль. Рина впервые сидела так близко к сцене, а потому, когда прозвенел последний звонок, и занавес начал подниматься, испытала волнительное предвкушение, как будто вот-вот должно было начаться волшебство...
И оно началось. На сцене разыгрывался Шекспировский
«Чёрт, я же пялилась на него всё время, – спохватилась Рина, вместе с остальными хлопая вышедшим на поклон актёрам. – Надеюсь, он не заметил...»
«Да он вообще не заметил, что ты здесь», – шепнул ехидный внутренний голос, и на сердце сразу будто кошки заскреблись.
«Конечно, не заметил...», – сказала себе Рина, с лёгкой завистью глядя на актрису, которую Ирвин за руку выводил на поклон. Они подошли к краю сцены, и Ирвин оказался совсем рядом с Риной. Если бы он только чуть-чуть опустил взгляд... И он опустил. Ирвин посмотрел на Рину прямо и открыто. В его глазах не было удивления, и она поняла, что её заметили уже давно, возможно, с самого начала. Девушка с цветами, вставшая перед Риной, на миг закрыла от неё Ирвина, и Рина неосознанно нагнулась вбок, пытаясь снова увидеть его лицо. Каково же было её удивление, когда она увидела, что Ирвин сделал то же самое. Отклонившись в сторону, через плечо девушки он смотрел на Рину. Их взгляды снова встретились, и на этот раз оба они растерялись. А потом Ирвин улыбнулся, и на его лице появилась такая нежность, что сердце Рины пропустило удар. Ещё два удара оно пропустило, когда губы Ирвина прошептали что-то... Рина не могла понять, что именно, но это определённо было что-то очень нежное и приятное. Мир остановился…
Но волшебство не могло продолжаться вечно. Ирвину нужно было взять цветы и вернуться к остальной труппе. На место, где он только что стоял, подошёл следующий актёр. Проводив Ирвина взглядом и убедившись, что теперь он избегает зрительного контакта, уделяя внимание другим зрителям, Рина опустила голову и медленно провела пальцем по подлокотнику кресла. Нет, с этим буйством эмоций определённо надо было что-то делать...
«Нужно возвращаться домой, – сказала себе она. – Нельзя показывать Ирвину, что он победил...»
Решение казалось здравым, поэтому, как только занавес опустился, Рина взяла свой клатч и одной из первых направилась к выходу.
– Простите, – остановил её мужчина, проверявший её пригласительный перед спектаклем. – Мне приказано вас задержать.
– За что? – растерялась Рина.
– Не «за что», а «зачем», – с загадочной улыбкой поправил мужчина.
– Так зачем?
Мужчина не ответил, лишь сделал Рине знак ждать. Когда основная часть зрителей покинула зал, он жестом велел ей следовать за ним и направился к лестнице. Вместе они спустились на этаж ниже, а потом зашли за заграждение с табличной, гласившей, что дальше путь только для персонала. Рина начала догадываться, зачем её задержали. И она не ошиблась.