А там ещё другая даль

Говда Олег Иосифович

Мило улыбаюсь в ответ, вроде как подшутить хотела, останавливаюсь и жду, пока приблизится.

— Тебя как зовут?

— Рудольф, госпожа.

— Давно у купца служишь?

— Достаточно… — отвечает спокойно, с достоинством, но как-то не слишком охотно.

— И много он тебе платит?

— Мне хватает… — и снова в голосе нет уверенности.

— Послушай, Рудольф… — беру верзилу доверительно под руку. — Ты мужчина серьезный, так что говорить буду прямо. Не возражаешь?

Хотела бы я увидеть мужчину, который бы не согласился, что он человек серьезный и красивая девушка может ему довериться. Рудольф

тоже не стал исключением. Поглядел на меня внимательно и кивнул.

— Спасибо за честь, госпожа. Говорите, как есть. Обещаю, все сказанное останется между нами.

Заинтриговала, значит. А таким угрюмым и неприступным бирюком казался, аж жуть.

— Видишь ли, в чем дело, Рудольф… Даже не знаю, с чего начать. Ты во время мятежа был в городе?

— Нет, госпожа. Мы вчера вечером в порт пришли…

Пришли! Так только бывалые моряки говорят. Обычный человек сказал бы «приплыли». И что это мне дает? Да ни чего, просто любопытный штрих.

— Но, много слышал… — продолжил тот. — Здешний народ только об этом травит байки. Говорят, какая-то воительница — то ли амазонка, то ли валькирия — народ против бургомистра подняла. Они-то и сами давно хотели, да все отважиться не могли. А тут эта дева объявилась… И все бы у нее получилось, да только предали их… Бунт подавили. Зачинщиков казнили. Вчера и саму воительницу повесили.

Произнося слово «предали», Рудольф стиснул кулаки и потемнел лицом. Похоже, в его жизни это тоже случилось. Причем, не слишком давно. И рана в душе мужика еще болела.

— Да… Вот так оно и бывает… — продолжил негромко, словно сам с собою разговаривал. — Ты к человеку со всем сердцем… а он тебе нож в спину. Пашешь, как вол… Каждую копеечку в дом… а она…

— Убил?

Не знаю почему, но я именно так решила. По совокупности примет, да и интуиция подсказывала, что Рудольф ничем не похож на святого Валентина*. (*Согласно одной из легенд, римский легионер, вернувшись из похода, застал жену с любовником. Но не стал мешать, а благословил, оставил им все имущество и пошел странствовать).

— Да… — не стал отпираться тот. И зачем-то уточнил: — Обоих.

— Ну и правильно…

Я вспомнила своего бывшего, и лишь зубами скрипнула. Урод… Попался бы сейчас. Убить, может, и не убила бы, но женщинами больше не интересовался бы точно.

— Префект и судьи считают иначе, — проворчал мужчина. — Пришлось бежать. Спасибо, капитан взял на судно, без лишних расспросов. Вот с тех пор и служу ему. Сегодня, первый раз за три года, на берег сошел.

Так вот чем тебя тот прохиндей держит.

— Ну… Знаешь… Если бы все, кому довелось убивать предателей и потаскух, потом бежали в море, в городах и селах одни бы призраки остались.

— Вы так говорите, госпожа, словно тоже кого-то убили? — заинтересовался Рудольф.

— Возможно... — сделала небольшую паузу и тихонечко закончила: — Я та самая валькирия, которая организовала восстание в Шамбрэе.

Некоторое время Рудольф переваривал услышанное. Потом недоверчиво хмыкнул.

— Да? А кого же вчера казнили?

— Откуда мне знать… Нашли какую-то бедняжку. Видимо, решили, что так убедительнее их победа будет. Ну, не объявлять же всем, что главной зачинщице удалось избежать наказания.

Рудольф опять замолчал. Большие мужчины вообще редко отличаются быстротой мыслительного процесса. Им, прежде

чем принять решение, надо все хорошенько обдумать и взвесить. Даже интересно, сколько ж он стоял перед кроватью, разглядывая прелюбодеев, прежде чем за оружие схватиться? Или в этом случае действовал раньше, чем успел подумать. Скорее всего… Всплеск ярости, туманящий сознание… Бац, бац — и два бездыханных тела.

«Блин, да соображай же ты быстрее, медведь. До дверей мастера Веста всего десяток шагов осталось. И, если мы не договоримся, придется пройти мимо»

— Простите, госпожа… Но, зачем вы мне все это сказали?

«Дошло, наконец-то…»

— Мне показалось, что ты презираешь предательство.

— Вам показалось, госпожа… — опять сжал кулаки верзила. — Я их не презираю, я их ненавижу!

— Ну вот… А твой капитан, как раз его замыслил. В отношении меня. Он решил не отдавать деньги за драккар, а отнять силой. Что до нашей с близняшками судьбы, тут точно утверждать не стану. Может, проявит благородство и отпустит. Но, вряд ли… Сняв голову по волосам не плачут. И тот кто способен на одну подлость, легко совершит и следующую. Тем более, что цены на молодых рабынь всегда высокие.

— Это невозможно! — тряхнул головою Рудольф. — Капитан честный человек. Он же не выдал меня властям…

— И получил вечного раба. Ну-ка, скажи честно, когда он в последний раз платил тебе за работу?

Рудольф замялся и отвечал уже не так убежденно.

— Вообще-то, ни разу… с того самого дня… Но, я же все время на судне… Зачем мне деньги?

— Ну да, ну да… А что он велел, по поводу меня и девушек?

Еще одна заминка.

— Я здесь чтобы охранять вас… Честно… Но, когда вы, госпожа, так заговорили… Мне припомнилось, что капитан сказал: «Глаз не спускай с них. Я не хочу, чтобы мои деньги пропали…». Да… Именно так и сказал: «мои деньги». Вот дьявол! Похоже, вы правы… Что же делать? Стражников звать нельзя, вам же хуже будет, если узнают. А на судне у него три дюжины гребцов и охранников. Скрутят вместе со мною, если прикажет. И за борт бросят, не поморщившись. Плохо…

— Уходить… Купить лошадей или повозку и убираться из Шамбрэя. И тебе вместе с нами. Поверь, мир огромен. И никому нет дела до твоего прошлого. Пока ты сам во что-то не вляпаешься снова. А еще… Я не могу обещать, что будет легко, но если пойдешь со мной, то в конце пути сможешь получить не только отпущение грехов, но еще и славу добыть.

— Когда вы так говорите, госпожа, вам хочется верить… — впервые за все время на лице верзилы появилось слабое подобие улыбки. — И пусть проклянет меня Создатель, если я не воспользуюсь вашим предложением. Думаю, три года службы справедливая плата за то, что капитан меня не выдал. И я могу считать себя свободным. Поступайте, как считаете нужным, госпожа. Я с вами.

— Договорились. Тогда поброди тут неподалеку. А я зайду к другу, — указала взглядом на вывеску над дверью в дом оружейника. — Разузнаю новости и окончательно решу, что нам дальше делать.

— Да, госпожа. Не беспокойтесь. Я буду здесь… Кстати, из-за угла вон того дома ваши близняшки выглядывают. Пусть там и остаются или сюда позвать?

Глазастый. Ну, морякам положено. А то как далекий берег разглядят? Или другой корабль…

Подняла руку и махнула призывно. Теперь и в самом деле, лучше держаться всем вместе.