А там ещё другая даль

Говда Олег Иосифович

На ногах, не считая меня, оставался только аббат. И когда рыцарь развернулся к нему, священник вскинул руку и пафосно изрек:

— Остановись, безумец! Ты хочешь поднять длань…

Но хорошо поставленный удар правой, отправил в нокаут его раньше, чем аббат закончил воззвание.

— Уже поднял… — рыцарь огляделся и, не найдя больше противников, снял шлем. — Прошу прощения, сударыня, что не сразу пришел вам на помощь, но вы сами видели, что только эти мужланы помешали мне исполнить рыцарский долг не медля.

С этими словами и весьма

учтивым поклоном, он быстро расправился с опутывающими меня веревками. И со всей деликатностью, выдернул кляп…

— Тьфу!

На губах и языке остался ни с чем не сравнимый мерзкий привкус. Не знаю какое на вкус сушеное дерьмо, к счастью, никогда не пробовала, но явно сродни этому. Портянку они мне в рот затолкали, что ли? Так и тянет блевать… Что за привычки идиотские? Каждый так и норовит какую-то гадость девушке в рот запихнуть…

— Позвольте представиться… Сэр Ламберт… — моя мимика и яростное отплевывание не обескуражили рыцаря. — Виконт де Арманьяк. К вашим услугам.

— Эвгения брюс Никина… — слегка переиначила я имя и фамилию. Все равно здесь еще никто и ни разу не произнес их правильно.

Юноша дернул подбородком и протянул мне свою флягу.

— Очень приятно… Не скажу, что этот напиток достоин вашей красоты, но рот прополоскать можно.

Ламберт явно скромничал. Вполне приличное вино. Сразу полегчало.

— Спасибо.

— Сударыня, прошу прощения если мой вопрос покажется бестактным или нескромным, но не могли бы вы объяснить: кто эти хамы, и почему они на вас напали. А заодно, если моя бесцеремонность, вас не слишком шокирует: где мастер Вест? У меня и в самом деле к нему… гм, дельце имеется.

— Думаю, шевалье, что на все эти вопросы, которые очень похожи на мои, лучше всего ответит господин аббат в штатском… — проворчала я, растирая затекшие запястья. Стягивали без снисхождения к женскому полу.

— Простите? Как вы сказали? — удивленно сморгнул юный граф. — Где изволит прибывать господин аббат?

— На полу и притворяется бесчувственным… — отрезала я, с удовольствием пиная его преосвященство. Тоже без снисхождения к сану. Прямо в копчик. Аббат застонал, заерзал и сел, опираясь на стену. Потом открыл глаза и решил разыграть прежнюю карту. Привык, видимо, что она всегда срабатывает:

— Безумцы! Святотатцы! Вы осмелились напасть на слугу Божьего! Прокляну! Предам анафеме! В Геенне Огненной гореть будете!

— Заткнись, ублюдок!

Я тоже умею угрожать. Причем, не будущим, а настоящим. И клинок, приставленный к горлу, весьма весомый аргумент.

— Еще хоть слово вякнешь не в тему, ухо отрублю, — для убедительности, прикасаюсь клинком.

Опасаться нечего, меч не сабля, им случайно порезаться сложно, но священник об этом вряд ли думает. Таращится весьма испуганно. То-то же… Сучий кот… Это тебе не над пленными куражиться.

— Быстро отвечай! Где оружейник и его семья?! Ну!

— Мастера с сыновьями на рудник отправили, а жена с дочерью — в монастыре… — поспешно выпалил аббат. Поверил,

значит, что может без уха остаться. Вот только я ему не поверила. Слишком уж глазки забегали. Ни разу прямо не вглянул.

— Врет… — подтвердил догадку сэр Ламберт, заглядывая в другую комнату. — Здесь они…

Я даже смотреть не пошла, настолько сильно шибануло из открытых дверей тошнотворным запахом смерти.

— Мужчины в основном. А вот женский труп только один…

— Где дочь? — я чувствовала, что вот-вот взорвусь от закипающего внутри бешенства. — Где… дочь?.. Отвечай, мразь?!

— Ее повесили вместо тебя… — пробормотал аббат, пытаясь отползти, но сзади была стена. — Я был против, но бургомистр…

Хрясть!

Меч словно сам обрел собственную жизнь и с силой возился между ключицей и шеей аббата. Потом вспорхнул и еще раз упал вниз, добивая. Поторопилось оружие... Я бы и сама убила. Сознательно… Нельзя прощать такое.

— Мастер Вест был вашим другом, сударыня? — проявил сообразительность шевалье, связывая стражников и укладывая в один угол.

— Да… Он спас мне жизнь…

— Значит, он теперь в Раю. Вместе со всеми, безвинно загубленными душами своих родных. Печальная, но не самая плохая участь. Хуже, если бы ему пришлось с этим… — кивок на запертую дверь, — …жить.

Сильно сказал. Даже излишне, для такой розовощекой мальчишеской физиономии. Впрочем, ничего странного, если парня готовили к воинской стезе со дня рождения.

— Я только одного не понял… — шевалье замялся. — Почему девочку повесили… как он сказал: «вместо вас»?

— Потому что я помогла здешним жителям организовать восстание.

— Ааа… Тогда это многое объясняет… — рыцарь кивнул на стражников. — Их тоже убьете?

— Нет… — даже мысль о том, чтобы хладнокровно прирезать пленников, показалась отвратительной. — Я ненавижу подлецов и предателей. А эти парни просто на службе.

— Гм… — рыцарь задумчиво поглядел на меня, потом на стражников. Потом снова на меня.

— Вас что-то смущает, шевалье?

— Они видели не только вас, но и меня. И если суд Шамбрэя сможет принять во внимание, что придя вам на помощь, я действовал согласно рыцарскому кодексу и не знал, с кем имею дело. То вот дальнейшие мои действия… Особенно, после убийства аббата... Уже другая история. Теперь я должен либо помочь схватить вас, либо открыто, на глазах у троих свидетелей, примкнуть к мятежникам. Интересная дилемма, не правда ли? Как вы считаете, сударыня?

— Шевалье, вы не только спасли мне жизнь, но и дали возможность отомстить за друзей. Поэтому, я приму любое ваше решение. Можете сдать меня магистрату, или —присоединиться. Выбирать вам.

— Ну, чисто моя сестрица… — рассмеялся неожиданно тот. — Вроде, все верно говорит, а ответственность на тебя перекладывает. М-да… А я ведь всего лишь меч оружейнику продать хотел.

— Да? — я совсем чуть-чуть усмехнулась неожиданному каламбуру. — А вы мне его продайте. Обещаю, не продешевите…