А. Блок. Его предшественники и современники
Шрифт:
с. 234 – 241. В литературе о Блоке известен рассказ Вл. Пяста о глубоком
впечатлении, произведенном на поэта ссылками на его стихотворение «Новая
Америка» в журнале «Горное дело» (1914) «в доказательство необходимости…
скорее и интенсивнее эксплуатировать естественные богатства России» (Пяст В
л. Воспоминания о Блоке. Пг., 1923, с. 50). В контексте воспоминаний Пяста
подобное восприятие «Новой Америки» сопоставляется с возможным
воздействием на читателя
«Двенадцати». Поскольку Пяст — яростный противник «Двенадцати», тем
самым выражается нескрываемое сожаление, что Блок не стал певцом
«фабричного возрождения России» в капиталистическом варианте. Для
Блока — поэта трагедийной темы такой творческий исход, разумеется,
невозможен.
«демократического» типа человека, Блок с особой остротой ощущает
необходимость обоснования историей характера такого человека; в развитии
замысла драмы «Роза и Крест» (1912 – 1913) наиболее существенной
оказывается именно разработка характера «демократического» человека в
историческом аспекте. А замысел «Розы и Креста», в свою очередь, тесно
связан с создаваемым несколько позднее циклом «Кармен» (март 1914 г.).
Работа над драмой «Роза и Крест», замыслом, появившимся как бы
несколько случайно, «боковым образом», оказалась необыкновенно важной для
Блока тем, что она обнажила творческие противоречия, существовавшие в
основной, магистральной линии его поэтической деятельности, и вынудила
искать их решения; поэтому она чрезвычайно значима и для процессов
окончательного «укладывания» художественной концепции трилогии лирики и
особо ответственной ее части — третьего тома. Наметка несколько
традиционного либретто «романтического» балета довольно быстро
перерастает в глубокий замысел драмы о людях, вынужденных
самоопределяться в эпоху крутого исторического поворота революционного
типа; сам Блок в конечном счете осознает не только аналогию вставших перед
ним проблем с задачами художника современной темы, поскольку не
случайным оказывается выбор исторической эпохи — «время — между двух
огней, вроде времени от 1906 по 1914 год» (IX, 288), — но и просто тот факт,
что на историческом материале им «отрабатываются» способы изображения
современности: история, как признается автор в 1916 г., бралась им только
«потому, что современная жизнь очень пестрит у меня в глазах и слитно звучит
в ушах» (там же). Но так как при этом же ставится особая задача изучения и
воспроизведения «шекспировскими» способами самой истории, то объективно
получается также и попытка соотнесения истории с индивидуальным
характером,
индивидуального характера историей. Несмотря на кажущуюся неожиданность,
случайность всей этой работы (а может быть, именно благодаря тому, что
происходят поиски «на чистом месте», без явных корней замысла в творческом
прошлом), чрезвычайно отчетливо выявляются необычайно существенные для
Блока художественные и общие мировоззренческие проблемы.
История замысла показывает, что реально трудным в работе над драмой для
Блока оказывается то же, что и в его движении лирического поэта. Блок хочет, с
одной стороны, на основе всего накопленного им художественного опыта
создать широкие, объемные, конкретные характеры действующих лиц. При
этом он настолько вырос как художник, что не пытается механически перенести
в драматическую ситуацию лирические характеры, как это было в пору работы
над «Песней Судьбы», и добивается в этом плане немалого успеха. При этом он
стремится, с другой стороны, к тому, чтобы эти характеры «самостийно»
проявлялись именно в разности их отношения к основной исторической
коллизии, в их действиях, в их разном участии в этой коллизии. В
общехудожественном смысле это соответствует замыслу «вереницы душ» в
трилогии лирики — люди должны быть «… чудесно разные, как подобает
человеку» (VIII, 343), в самом основном — в их действенной исторической
позиции. Но тут-то и настигает Блока самое сложное. Главным в исторической
коллизии драмы является «плебейская», демократическая революция;
следовательно, вопрос об участии в революционных действиях оказывается
важнейшим на каком-то этапе работы над драмой221. Весь комплекс блоковских
творческих проблем и противоречий эпохи перехода его к непосредственному
анализу современного человека в «страшном мире» всплывает именно здесь.
Героев основного треугольника действующих лиц, несущих главные идеи
драмы (Бертран — Гаэтан — Изора), Блок пытается в ходе работы над драмой
прямо и непосредственно соотнести с основной исторической коллизией, с
«плебейской» революцией. Гаэтан делается «революционером», одним из
вожаков «плебейского» восстания, нападающим во главе вооруженного отряда
повстанцев на замок Арчимбаута. Тем самым прямо и грубо связывается с
социальными коллизиями основная лирико-романтическая тема пьесы — тема
«зова», музыкальной мелодии, приснившейся Изоре и приведшей, через