Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

А. Блок. Его предшественники и современники
Шрифт:

жизни характерны в первую очередь для новой, революционной исторической

ситуации, но именно творчество, — и само разрушение, даже стихийно

осуществляющееся, необходимо понять в связи с творческим началом

революции: «Что же вы думали? Что революция — идиллия? Что творчество

ничего не разрушает на своем пути? Что народ — паинька?» (VI, 16). Блок и

раньше не утверждал, что народ — «паинька». Силу ненависти, накопленную в

социальных низах, он никогда

не склонен был недооценивать. Ново здесь то,

что решительно и безоговорочно в народной революции утверждается ее

творческое начало как пафос созидания новых форм жизни: «Что же задумано?

Переделать все. Устроить так, чтобы все стало новым; чтобы лживая, грязная,

скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и

прекрасной жизнью» (VI, 12). Блок и раньше искал духовную силу,

историческую жизнедеятельность именно в народе; в этом смысле

«Интеллигенция и революция» безусловно связана с прежним Блоком, особенно

же — с лирикой, с тем рядом стихов, где Блок искал народный характер.

Конечно, Блок и в дореволюционный период говорил о наличии огромной

потенциальной творческой энергии в народе, о наличии в нем «могучей силы и

воли», однако « творческое» в народе для тогдашнего Блока «не знает способа

применить себя» (IX, 276). Утверждая «могучую» творческую силу народа, сам

дореволюционный Блок не знает, как эта стихийная сила могла бы перейти к

историческому созиданию. Это связано с недостатками перспективных взглядов

Блока на историю. Поэтому, стремясь в лирике изобразить трудового человека,

человека массы, Блок видел его не прямо, непосредственно, но в особом

ракурсе, сквозь образ интеллигента (циклы «Заклятие огнем и мраком» и

«Кармен»). Поэтому ни в лирике, ни в публицистике дореволюционного Блока

не было и не могло быть столь законченного и целеустремленного

отождествления созидательного начала истории с народной революцией, как в

статье «Интеллигенция и революция». В движении самого Блока такая ясность

и последовательность утверждения созидательного, творческого смысла

революции представляет собой подготовленный всем его предшествующим

развитием скачок, мировоззренческий взрыв.

В свете этого взрыва более углубленным, прояснившимся и твердым и

вместе с тем чрезвычайно трагически противоречивым предстает историзм

Блока. Обращаясь к русской интеллигенции, Блок утверждает в более резкой и

исторически ясной форме единство общественного процесса и в связи с этим —

нравственную ответственность за прошлое:

«… но ведь за прошлое — отвечаем

мы? Мы — звенья единой цепи. Или на нас не лежат грехи отцов? — Если этого

не чувствуют все, то это должны чувствовать “лучшие”» (VI, 15). С огромной

силой ответственности Блок осмысляет социальные аспекты русской истории в

связи с настоящим, особо подчеркивая духовные преимущества общественных

верхов в социальных противоречиях прошлого: «Почему валят столетние

парки? — Потому что сто лет под их развесистыми липами и кленами господа

показывали свою власть: тыкали в нос нищему — мошной, а дураку —

образованностью» (VI, 15). Основной пафос блоковской статьи — пафос

трагических противоречий старой личности, могущих быть разрешенными в

революции. «Музыка революции» и должна разрешить эти противоречия. Тут

Блок глубоко историчен. С беспощадной ясностью обнажаются исторические

причины трагизма старого сознания.

Но здесь же обнаруживается и ограниченность блоковского историзма, еще

более, чем прежде, обострившаяся в революционную эпоху. Социальные

противоречия старой России объясняют сегодняшнюю драму образованной

части старых верхов. Но в эту своеобразную диалектику истории вовсе не

включается определенная часть старого общества. Буржуазные слои в

собственном смысле слова оказываются вне этого общего исторического

движения, они, по-видимому, представляют собой просто балласт истории, а не

реальный элемент ее движения. К «музыке истории» вообще какая-то часть

общества вовсе не имеет отношения: «Я обращаюсь ведь к “интеллигенции”, а

не к “буржуазии”. Той никакая музыка, кроме фортепьян, и не снилась. Для той

все очень просто: “в ближайшем будущем наша возьмет”, будет “порядок” и

все — по-старому» (VI, 17). Сила блоковской ненависти к буржуазным слоям

общества необычайно возросла именно в процессе развертывания революции, и

она обеспечивает беспощадную резкость художественного их изображения,

скажем, в «Двенадцати». Опирается она, эта ненависть, на выключение

буржуазии из истории. И тут-то одновременно в блоковской статье открываются

корни своеобразного историзма поэта. Прежние построения Блока о народе и

интеллигенции можно было в какой-то степени ассоциировать с идеями

позднего Достоевского и Ап. Григорьева. В революцию становится особенно

ясно, насколько близко подходит блоковское осмысление русской истории к

построениям А. И. Герцена о двух раздельных потоках русского общественного

Поделиться:
Популярные книги

Попаданка 3

Ахминеева Нина
3. Двойная звезда
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Попаданка 3

Ученик. Книга третья

Первухин Андрей Евгеньевич
3. Ученик
Фантастика:
фэнтези
7.64
рейтинг книги
Ученик. Книга третья

Два лика Ирэн

Ром Полина
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.08
рейтинг книги
Два лика Ирэн

Одержимый

Поселягин Владимир Геннадьевич
4. Красноармеец
Фантастика:
боевая фантастика
5.00
рейтинг книги
Одержимый

Испытание Огня

Гаврилова Анна Сергеевна
3. Академия Стихий
Фантастика:
фэнтези
9.43
рейтинг книги
Испытание Огня

Измена. Возвращение любви!

Леманн Анастасия
3. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Возвращение любви!

An ordinary sex life

Астердис
Любовные романы:
современные любовные романы
love action
5.00
рейтинг книги
An ordinary sex life

Миф об идеальном мужчине

Устинова Татьяна Витальевна
Детективы:
прочие детективы
9.23
рейтинг книги
Миф об идеальном мужчине

Девятый

Каменистый Артем
1. Девятый
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
9.15
рейтинг книги
Девятый

Невеста клана

Шах Ольга
Фантастика:
попаданцы
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Невеста клана

В семье не без подвоха

Жукова Юлия Борисовна
3. Замуж с осложнениями
Фантастика:
социально-философская фантастика
космическая фантастика
юмористическое фэнтези
9.36
рейтинг книги
В семье не без подвоха

Возвышение Меркурия. Книга 15

Кронос Александр
15. Меркурий
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 15

Его огонь горит для меня. Том 2

Муратова Ульяна
2. Мир Карастели
Фантастика:
юмористическая фантастика
5.40
рейтинг книги
Его огонь горит для меня. Том 2

Младший сын князя

Ткачев Андрей Сергеевич
1. Аналитик
Фантастика:
фэнтези
городское фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Младший сын князя