А. Блок. Его предшественники и современники
Шрифт:
трагической противоречивости его мировоззрения. Отводя соблазны красочно-
зрелищного плана, он наткнулся на новую трудность, возникшую уже из
коллизии между его новыми художественными поисками и конфликтным
замыслом, во многом восходящим к его прежним исканиям. Все более
углубляясь и усложняясь в нравственном плане, приобретая двойственность в
отношении фабульных событий драмы, образ Бертрана органически перестает
быть главной движущей силой
действия которой имели бы прямое отношение к основной теме и
одновременно — к историческим событиям, описываемым в драме. Единство
конкретно-исторических и философско-психологических начал подсказывалось
Блоку всей логикой его пути драматурга и стремлением к «шекспиризации».
Эпоха, которую изображает Блок, в его толковании является переломом
революционного типа. Естественным для Блока в этих условиях представляется
стремление прямо соединить историческую действенность с определенным
типом личности, при этом играющим ведущую роль в конфликте. На
протяжении долгого и самого трудного периода в работе над драмой Блок
возлагает подобную роль на образ Гаэтана. Носитель романтического «зова»
становится вместе с тем и активным участником исторических событий:
Если там льется
Кровь оскорбленных, —
Все мы встанем под знамя восстанья
И будем сражаться за правых!273
В ходе напряженной работы над действенным началом в драме Блок делает
Гаэтана альбигойцем, идеологом и одним из вожаков вооруженных
крестьянско-ремесленных отрядов, ведущих революционную войну с
социальными верхами. При встрече с Бертраном, которому Изора поручила
разыскать и привезти певца, носителя «зова», Гаэтан пытается склонить и
Бертрана к столь же действенному самоопределению в социальном конфликте.
Бертран отказывается по нравственным мотивам. Преследуя свои цели, Гаэтан
соглашается ехать с Бертраном и дает ему слово не нападать на замок
Арчимбаута, но это слово нарушает. Основное фабульное событие — битва в
замке Арчимбаута — определяется революционной действенностью Гаэтана.
Гаэтан рисуется грозным, прямолинейным, в духе религиозных ересей
средневековья, идеологом крестьянско-ремесленной войны со старым
социальным строем. Характерная особенность этой идеологии, как и всей
фигуры Гаэтана в первых двух редакциях драмы, — ее стихийность:
«Р<ыцарь> — Г<рядущее> — носитель того грозного христианства, которое не
идет в мир через людские дела и руки, но проливается на него, как стихия,
подобно волнам океана, которые могут попутно затопить все, что они
по дороге» (IV, 458). Столь грозно-действенное христианство
противопоставляется нравственным началам, представленным Бертраном:
«Потому он жестоко предпочитает мирный сон обыкновенного, даже пошлого
человека — мятежным крикам “богоборца”. Потому он уничтожает Бертрана,
как только человеческое отчаянье довело его до хулы на крест» (IV, 459).
Сталкивая, таким образом, Гаэтана и Бертрана как носителей стихийной
революционной действенности и противостоящей ей нравственности (столь же
стихийной), Блок размышляет о современных событиях. Проблематика поэмы
«Двенадцать» очевидным образом уже проступает в мучительных раздумьях
Блока о концепции «Розы и Креста». Однако в «Двенадцати» нет жесткого
противостояния революционной действенности и нравственных начал, там Блок
находит сложную диалектику переплетения революционной активности (хотя
бы и стихийной) с перспективами нравственного очищения героя в
исторической действенности. В период работы над «Розой и Крестом» Блок не в
273 Рукописный отдел ИРЛИ, ф. 654, оп. 1, ед. хр. 148, 2-я ред., 2-е д., л. 19.
силах справиться с проблемами единства революционной действенности и ее
нравственных обоснований, он видит их только в разрывах и контрастах. Не
случайно то, что философско-художественную концепцию «Двенадцати» Блок
смог создать только после революции. Грозная действенность Гаэтана
принимает односторонний — жестокий и бесчеловечный — характер, рискуя
тем самым дискредитировать проблему революционной активности, для Блока
необыкновенно важную. Осознав идейно-духовную неполноценность такого
результата, Блок решительно снимает с образа Гаэтана действенные функции в
сюжете, фабульно отстраняет его вообще от событий битвы в замке.
Механический разрыв, противостояние революционной действенности и
нравственности осознается как прямолинейность, социологическая
упрощенность.
В подлинном художественном произведении разные его темы и различные,
хотя бы и борющиеся между собой характеры внутренне взаимосвязаны,
позиция и действия каждого из них бросают определенный свет на других лиц.
Трудность положения Блока в работе над «Розой и Крестом» состояла еще и в
том, что его герои были связаны между собой идейным замыслом, во многом
относящимся в своих главных линиях к предшествующей эпохе блоковского
развития. Лишение образа Гаэтана прямых действенных функций в сюжете