А. Блок. Его предшественники и современники

Громов П.

в следующей сцене, являющейся уже кульминационной, — в сцене на вокзале.

Здесь Герман вступает в столкновение со своими бывшими друзьями-

интеллигентами. Герман чрезвычайно вызывающе, но декларативно

обосновывает в споре с ними свое право на сближение с Фаиной, право

нарушить установленный тип бытовых отношений людей. Это и есть высшая

точка конфликта. Драматизма, раскрывающего характеры героев, здесь нет.

Поэтому в этот конфликт, по существу,

не втянут ни один из героев фона. Еще

после первого чтения драмы Блок особо отметил для себя, что «на Елену никто

не обратил внимания» (IX, 106). Это вполне логично и для драмы убийственно:

в подлинной драме персонаж, не имеющий отношения к ее конфликту,

невозможен

При таком построении конфликта неизбежны тяжелые потери для всей

идейно-художественной концепции. Драматургически становится непонятным,

почему сошлись герои, а также — почему они разошлись, т. е.

необоснованными становятся и кульминация и развязка. Реально всю тяжесть

сложного идейного построения должны нести два главных персонажа —

Герман и Фаина. Но и в характерах этих лиц, целиком ответственных за всю

логику конфликта, обнаруживаются парадоксальные несоответствия

задуманному. Уже в ходе своего драматургического развития в 1906 г. (от

«Балаганчика» до «Незнакомки») Блок пришел к необходимости прямого

социального обоснования драматических ситуаций и отношений персонажей

Весь огромный идейно-духовный опыт, накопленный Блоком к эпохе «Песни

Судьбы», толкал к дальнейшему художественному шагу — построению

конфликта на взаимоотношениях характеров. Новый опыт, и в особенности

работа Блока-публициста, требовал сейчас, в «Песне Судьбы», не просто

групповой социальной характеристики, но введения социальной

характеристики уже в индивидуализированный характер героя. Иначе не могла

возникнуть в самом действии драмы сложная социально-историческая

динамика общественных проблем, решения которых искал Блок Единство тем

публицистики и лирики могло быть художественно реализовано только в

сложном, динамическом соотношении личного и общественного в самих

индивидуальных характерах драмы. Иначе не мог реализоваться конфликт

драмы. Сам характер героя должен был проникнуться историзмом. Очевидно, к

этому и стремился Блок.

Однако в рукописном варианте пьесы прямое историческое обоснование

имеется только в поступках Германа, и то частично. Одно в его поведении

понятно: то, что он стремится порвать со своей средой, уйти в новое

историческое окружение. Этот мотив в характере Германа является

единственным действенным элементом в

конфликте драмы Все остальное в его

индивидуальности находится вне конфликта. Поэтому-то и выпадает из

действия Елена, и поэтому так беден характер самого героя. В драме он делает

только одно: рвет с семьей и тянется к Фаине. Как бы то ни было, кульминация

и развязка держатся лишь на «действиях» Германа.

Совсем иначе, но также парадоксально обстоит дело с характером Фаины.

Блок попытался перенести в драму лирический характер, складывавшийся в его

поэзии, но не придал ему при этом сколько-нибудь действенного

драматического мотива. В общем это характер несколько более индивидуально-

красочный, но в нем нет главного для Блока на этом этапе: ясного социально-

исторического мотива поведения. Поведение Фаины мотивируется

психологически — личной причудливостью, эксцентричностью, восходящей во

многом к характеру Настасьи Филипповны. Немотивированным остается

главное: причины ее влечения к Герману и отталкивания от него. Первое еще

как-то может быть обосновано сказочными мотивами. Второе же —

окончательный отход от Германа — не мотивировано. По-видимому, были у

Блока попытки социально конкретизировать поведение Фаины в уничтоженной

сцене в игорном доме — об этом мог бы дать представление только

кропотливый анализ черновиков, здесь невозможный и неуместный. В итоге

центральный персонаж социально не раскрыт в кульминации и в развязке, т. е. в

решающих пунктах конфликта.

При таком построении связать воедино вереницу персонажей драмы можно

было только посредством драматургических суррогатов. Таких ложных

драматических приемов в пьесе два: во-первых, персонажи постоянно

характеризуют себя самих и своих партнеров посредством цитат из стихов и

публицистики Блока, превращая сами эти цитаты из первоклассных вещей в

риторику. Такова в драме судьба всякой цитаты, не становящейся элементом

действенного раскрытия героя. Во-вторых, герои становятся двойниками друг

друга, подсказывая читателю тем самым возможные мотивы их поведения. Так,

двойником Германа оказывается Монах, в первых вариантах пьесы

аллегорически объясняющий тревогу Германа и его уход из дому «кометными»

мотивами, извлеченными из лирики Ап. Григорьева. В сложные «двойниковые»

связи вовлекаются далее Фаина и Елена и т. д. Все это никак не может

способствовать тому, чтобы кульминация и развязка были идейными центрами

произведения, но, напротив, ослабляет драматизм в пьесе.