А. Блок. Его предшественники и современники
Шрифт:
В творческой истории «Песни Судьбы», как это засвидетельствовано самим
Блоком, исключительную роль сыграло общение автора с руководителями
МХТа, к постановке на сцене которого предназначал он свою новую пьесу. В
мае 1908 г., в связи с гастролями МХТа в Петербурге, Блок читал пьесу
руководству театра, и «Станиславский страшно хвалил», однако «велел
переделать две картины» (VII, 187). Блоковская работа по переделке,
документальный материал свидетельствуют
неудовлетворительности характеров и их связей в основной коллизии, т. е.
практически о том, что было в пьесе самым слабым, — о ее кульминации.
Сопоставление второго варианта пьесы с первым не оставляет сомнений в том,
что решающие изменения произошли в пьесе после бесед со Станиславским.
Вновь созданная кульминационная сцена — на пустыре — стала ядром
нового варианта пьесы. Именно содержание сцены на пустыре продиктовало
автору и другие изменения в пьесе, ту перестройку структуры поведения,
которая была единственно возможна для Блока в границах намеченного им
конфликта и характеров. Перелом к развязке, новое расхождение Фаины и
Германа является здесь не результатом словесной перепалки между Германом и
его друзьями-интеллигентами по вопросу о современной семье и о праве на ее
разрушение. Именно спор такого рода оставлял в стороне от конфликта Фаину,
делал ее просто свидетельницей коллизии, но не участницей. Нужно было
найти мотив, объясняющий и ее поведение, то, почему же она в конце концов
уйдет от Германа. В сцене на пустыре драматически взаимодействуют Фаина и
Герман, а не Герман и интеллигенты, как это было раньше, и происходит это не
в присутствии друзей-интеллигентов, не имеющих отношения к внутренней
жизни Фаины, но в присутствии нового для пьесы персонажа — Спутника
Фаины. Этот символический персонаж имеет необъяснимую власть над
Фаиной, и попыткой вырваться из-под его воздействия и связать свою судьбу с
Германом и объясняется поведение Фаины в новой кульминации драмы.
Создавая образ Спутника Фаины, Блок попытался непосредственно, прямо
скрестить в образе центральной героини лирическое и историческое начала.
Тем самым этот сплав общественно-исторического и психологического
элементов должен был войти органически в конфликт пьесы, по-новому — в
большой исторической динамике и перспективе — организовать и отношения
Германа как с Фаиной, так и со всеми другими персонажами пьесы. Л. Д. Блок
утверждала, что образ грузного, зловещего человека, сопровождающего Фаину,
одновременно рабски поклоняющегося ей и имеющего темную, недобрую
власть над центральной героиней, был навеян
сановника Витте269. Во втором варианте пьесы сама Фаина так характеризует
эту власть над ней Спутника: «А он, ты знаешь, хоронит меня от всех напастей,
никому не дает прикоснуться, и сказки мне говорит, и лебяжью постелю стелет,
и девичьи мои сны сторожит. Только — не хочу я, не хочу я спать! »270 В таком
освещении фигура Спутника чрезвычайно значима не только и не столько для
неудачной в целом драмы «Песня Судьбы», но прежде всего для всей
творческой эволюции Блока. Этот образ имеет символическое значение для
Блока. Он связан, вероятно, со сложным и глубоко лирическим восприятием
Блока творчества Гоголя, и в особенности с образами «Страшной мести». В
«Песню Судьбы» этот образ вошел для исторического обоснования поведения
Фаины, для объяснения того, что же отделяет ее от интеллигента Германа. В
этом контексте он может обозначать только темное, жуткое самодержавие,
«заколдовывающее», «усыпляющее» красавицу Россию. Дальнейшим
развитием этого образа, в «Песне Судьбы» аллегорически тяжеловесного и
странно неловкого, будет гениальная поэтическая характеристика
269 Медведев П. Н. В лаборатории писателя. Л., 1971, с. 223.
270 Литературно-художественные альманахи издательства «Шиповник».
СПб., 1909, кн. 9, с. 230.
«победоносцевского периода» в поэме «Возмездие». В связи со своими
театральными поисками Блок открыл здесь для себя нечто необычайно
важное — поэтически перспективный взгляд на большие пласты русской
истории.
Это открытие повлекло за собой другие, не менее важные и
реализовавшиеся тоже не в «Песне Судьбы». Переосмысление образа Фаины
заставило Блока ввести Спутника также в сцену всемирной выставки, в первую
перипетию, что исторически объясняет поведение Фаины в первой встрече с
Германом; далее, тяготящим воздействием Колдуна-Спутника объясняется
также и расхождение Фаины с Германом в развязке. Это заставило Блока
переосмыслить и образ Германа. Во втором варианте усиленно подчеркиваются
поиски Германом героической позиции в жизни. Однако художественной удачи,
в узкодраматическом смысле слова, все-таки не последовало. Несмотря на
введение историзма в идейную концепцию вещи, поэтически она по-прежнему
строилась на аллегориях, только сами эти аллегории стали сложнее и глубже.
«Сочность, яркость, жизненность, образность, не только типичное, но и
характерное» — как определял Блок направление своих стилистических