А.и Б. Стругацкие. Собрание сочинений в 10 томах. Т.9
Шрифт:
Красно-черное лицо его светилось самодовольством, а на лице сэнсея была не только ненависть, на лице еще был страх. ...Какого черта? Сэнсей никогда никого и ничего не боялся. Что еще за протеже? И вдруг он понял: "Злобная Девчонка". Вот о ком они сейчас говорят. Опять. В третий раз уже. "А поутру она вновь улыбалась перед окошком своим, как всегда. Ее рука над цветком изгибалась, и из лейки лилась вновь вода..." Этот чернолицый дьявол хочет запустить в мир "всеизлечающее зло", а сэнсей не хочет. Сэнсей боится. Просто боится, и все. А сволочь черномордая его шантажирует... Он смотрел, как старики раскланиваются - старомодно-вежливо, с достоинством, дьявольски прилично. Он увидел слова Лахесиса: "Я по-прежнему жду ответа". И слова сэнсея: "Я вам уже ответил. Не смейте меня мучить..." Или что-то в этом роде: губы у сэнсея снова сделались словно замерзшие, онемели. Он выскочил из машины, подхватил
– Все в порядке. Я могу... Вполне..." Роберт пристегнул его ремнем, сел рядом с Тенгизом, пристегнулся сам. "Поехали", - сказал он Тенгизу, и Тенгиз аккуратно и мягко развернул машину. (Лахесис все еще стоял у подъезда, страшное лицо его чернело на фоне снежных подушек, прилипших к стенам здания, он держал руку в лениво расслабленном приветствии, как товарищ Сталин на Мавзолее). ...Кому нужны эти ваши мировые проблемы, раздраженно думал Роберт, адресуясь к страхагенту-владельцу-Лахесису. Оставьте мир в покое и займитесь собственными персональными делами. И всем сразу же станет легче... Он понимал, что сэнсей ни за что не согласился бы с этим простым рассуждением. Сэнсею ведь тоже не давал покоя этот мир, слишком неудачно скроенный, чтобы в нем просто жить, не пытаясь переменить выкройку. Но сэнсею я верю. А Лахесису нет. ...Да провались ты пропадом, неприятный старик, подумал Роберт. Я вообще не верю тем, кто претендует проводить меня через превратности судьбы. Оставьте меня с моей судьбой наедине, и мы с ней как-нибудь да разберемся... В конце концов, я тоже согласен, чтобы мной управляли, но при условии, что я этого управления не замечаю... Он понимал, что хорохорится. Ни черта не годен был он разбираться один на один со своей судьбой. И никто из нас не годен, подумал он. Даже Тенгиз-психократор. Сэнсей как-то сказал с горечью (в ответ на какой-то дурацкий упрек): "А я сейчас все плохо делаю. Я даже сплю плохо". Это и про нас про всех тоже. И особенно плохо все мы распоряжаемся своею судьбой. Да мы ею вообще не распоряжаемся. Совсем. Дилетанты. Никакошенького профессионализма... Тут он отвлекся, потому что сэнсей вдруг заговорил, и голос у него был резкий и незнакомый:
– Когда у нас мальчик назначен?
– спросил он.
– Завтра, - сказал Роберт.
– В десять утра.
– Я помню, что в десять утра. А нельзя - сегодня? Сейчас?
– М-м, не знаю.
– Нет времени, Роберт. Времени - нет. Позвоните. Устройте. Соврите что-нибудь. Чтобы через пару часов. Лучше - через час. Мы будем через час дома, Тенгиз?
– Через два, - сказал Тенгиз коротко.
– Отлично. Пусть будет через два. Соврите, что-нибудь, если понадобится.
– Хорошо, - сказал Роберт и достал мобильник.
– Я попытаюсь.
– Соврите что-нибудь, - повторил сэнсей в третий раз.
– Скажите, что обнаружились новые важные обстоятельства.
– Я совру, - пообещал Роберт, набирая номер.
– Не беспокойтесь, сэнсей.
– Времени совершенно нет, - сказал сэнсей с каким-то даже отчаянием. Он откинулся на сиденье, положил руки на колени, но сейчас же снова сгорбился, почти повиснув на ремнях.
– Совершенно, - повторил он. Совершенно нет времени.
3.10.2002
КОММЕНТАРИИ
С. 6. Эволюция не может быть справедливой. Фридрих Хайек «Пагубная самонадеянность» —«Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма». — М.: Изд. «Новости» при участии изд-ва «Catallaxy», 1992. — С. 130. Перевод Е. Осиповой.
С. 11-12. ...Белый пояс вокруг горы<...>. Белые деревья... вернее, белые СКЕЛЕТЫ деревьев в тошнотворном, ядовитом тумане. Будто под ногами не дикая гора, а какое-то забытое богом испаряющееся кладбище... кладбище нелюдей... И в тумане — колючие остролистые растения, которые называются здесь «терновый венец Христа»... И гигантские пауки, раскинувшие паутину между растениями... Земли не видно совсем— сплошь густой уродливый мох да ямы, наполненные черной водой, а на каждом белесом стволе — омерзительные, скользкие, многоцветные грибы...<...> Кауэлл, «В сердце леса»— соответствующие цитаты: «...когда мы стали приближаться к поясу белых древесных скелетов, окружающих гору, нас накрыл тошнотворный серый туман, похожий на ядовитый
С. 14. «Где умный человек прячет лист? В лесу».— Цитата из рассказа Г. Честертона «Сломанная шпага» (сб. «Неведение отца Брауна»): «...где умный человек прячет лист? <...> — В лесу». Перевод А. Ибрагимова.
С. 15. Затерянный мир —заглавие романа А. Конан Дойла.
С. 18. «Брульоны...», Тынянов —см. главку 32 главы 2 романа «Смерть Вазир-Мухтара». От фр. brouillon — черновик.
С. 21. «Бог тает, из какого сора растут стихи, не ведая стыда...» —искаженная цитата из стихотворения А. Ахматовой «Тайны ремесла» (2): «Когда б вы знали, из какого сора/Растут стихи, не ведая стыда...».
С. 39, 62. «Усердие— мачеха воображения». «Точность заменяет глупцам мудрость». «Чувство — злейший враг опыта». «Великолепно заменяет воспитание только одно — добродушие», «Рассуждение — это организованное подражание».«Вера и любопытство друг с другом всегда не в ладу». «Зависть— одежда вкуса». «Неспособность испытывать восторг — признак знания». «Мысль — это карикатура на чувство» —машинные афоризмы из главы «Литературные компьютерные игры. Искажение готового текста» книги «Компьютерные игры». Л.: Лениздат, 1988. С. 121.
С. 40. — Потому что никто этого не напечатает никогда... —реминисценция «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». А. Чехов, «Письмо ученому соседу».
С. 41, 66. — Должон понять!— Ишши<...>. Ишши: должно быть! —анекдот «Ишши, должон быть!»
С. 42. Двадцать три ситуации. На кой тебе ляд придумывать двадцать четвертую без самой настоятельной необходимости? —восходит к принципу У. Оккама: «Не следует умножать сущности без крайней необходимости».
С. 42,315,344. ...вьется над морями Черный Роджер..., Надоело говорить, и спорить,/Илюбить усталые глаза... <... > В флибустьерском дальнем синем море/Бригантина поднимала паруса. <...> спели «Бригантину»..., ...о презревших грошевой уют., «Но всегда, и в радости, и в горе, лишь тихонечко прикрой глаза: в неспокойном, дальнем, синем море бригантина поднимает паруса...» —строки песни «Бригантина», слова П. Когана, музыка Г. Лепского («Вьется по ветру веселый Роджер...», «<...> подымает паруса», «...за презревших грошевой уют», «И в беде, и в радости, и в горе/Только чуточку прищурь глаза —/В флибустьерском дальнем синем море/ Бригантина подымает паруса»).
С. 43. Вдали от милой жжет тоска ~ Печаль!.. —некий перевод с персидского, принадлежащий прототипу Виконта.
Помрачение ума... Причем помрачение — благородное! —вариация выражения «Благородное безумие», восходящего к фразе, приписываемой Н. Бору: «Ваша теория, конечно, безумна. Весь вопрос в том, достаточно ли она безумна, чтобы оказаться верной».
С. 44. Пан-шеф-отец— именование из рассказа Я. Гашека «Обручение моей сестры».
С. 45. <Песня о канонире Ябурке> —Я. Гашек, «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны», 2, 2. Перевод песни Я. Гурьяна (перевод романа — П. Богатырева) («Он пушку заряжал вдруг пронесло <...> А он все заряжал <...>»).
С. 46. ...популярный в те годы мотив: Я не поэт и не аскет... —«Песенка китобоя» из спектакля «30 лет спустя», музыка М. Табачникова, слова И. Френкеля («Я не поэт и не брюнет...»).