Аборигены Прерии
Шрифт:
– О признаках интеллекта это ты замечательно спросил. В том-то и петрушка, что эти самые признаки мохнатые шалопаи прятали изо всех своих сил. Но дети – всегда дети. Проговариваются, ошибаются, выдают себя на каждом шагу и представить себе не могут, насколько явно демонстрируют то, что стараются скрыть.
Во-первых – они постоянно разговаривали между собой. Мимика, жесты, движения вибрисс и неслышимые звуки частот, более высоких, чем воспринимает наше ухо. Нет, я их тоже не слышала, но их с головой выдавали повороты ушей в направлении собеседника. Даже Инга, мне кажется, заподозрила,
Во-вторых, они исследовали в доме все. Каждую вещицу осмотрели, обнюхали или лизнули, а то и куснули. Общее впечатление, как от игривых котят или щенков. И еще мне подумалось, что они – брат с сестрой, но это скорее впечатление, чем наблюдение. Просто по аналогии с поведением человеческих двойняшек.
– А выглядят они как? Чисто внешне? На кого похожи?
– Что-то от котов в них, мне кажется, присутствует. Лицо, уши… Губы опять же не столь, как у приматов развиты, потому и лакают они, а не пьют, как мы. Кисти рук похожи на наши, только ногти на когти смахивают. Толстые и заострены так, что по древесному стволу с такими зацепами карабкаться можно. Как-то они прячутся между пальцами, в точности я не разглядела. Однако брать в руку предметы не мешают – эти ребятишки спокойно из чашек себе наливали в блюдца чай, им так сподручней действовать языком. – Женщина помолчала. – Они ведь недолго у меня погостили, да и смущена я была – шутка ли сказать, хозяйские детки почаевничать забежали. Не все приметила, каюсь.
– А Инга, наверное, может о них больше рассказать?
– Может, да нам этого не услышать. На Землю она отправилась, учиться на биолога. Вот, считай, вскоре после этого случая.
– Знаю я, что куркули своих детей пытаются отправлять за получением образования, да только события эти по пальцам можно пересчитать. Уж очень редко это бывает, настолько дорогое удовольствие.
– Да уж, мы не голозадые, которые на такие дела всем миром скидываются. Слыхала я, что по сотне человек на одном банковском счете деньги хранят, а как соберется там достаточно – или станок какой покупают, или студента провожают в университет. Среди нас богатеи редко заводятся, да и не любят их из-за скаредности. Только Инга эта шибко хотела фундаментальное образование получить, а чубакобара, он, если подружился с кем, то любое желание исполняет. Любое.
В общем, девчонка из лесу натащила таких вещей, которые огромных денег стоят, и оформила старательскую лицензию. Сдала свою добычу, денежки в какую-то фирму перевела. Обещали они ее содержать и учебу оплачивать. Тонкостей я не знаю, но в деревеньке нашей эта удача тоже осталась. Староста для общества купил пяток недорогих визоров, охотникам выдал и учительнице. Пособия новые в школе появились, и у меня перевязочные материалы самые лучшие да инструменты кое-какие.
– Вы помянули, что вам шестьдесят лет, а на вид и сорока бы я вам не дал. – Степан упорно искал «дырки» в повествовании собеседницы.
– Шестьдесят, Кузьмич. Я тоже на Земле родилась и, когда приехала на планету, уже была не крохой. Многое в памяти отложилось. Поначалу-то с родителями в Высоцке жила, а после аварии на АЭС мы в леса подались. Многое хорошо помню. И знаю силу трав. Да
– Неужто рецепт эликсира вечной молодости передала? – продолжал юноша «пытать» знахарку.
– Про молодость – не знаю. Но подстегнуть регенерацию получается. Только, понимаешь, какая незадача: вот этого раненого подстегивать нельзя, потому что мозги у него набекрень, стало быть, и поправляться он станет криво. Вместо восстановления костей причинное место начнет расти, если он о девках размечтается. Или кулаки, если желает морду кому-то набить. Ты не поверишь, у Луки, что в Замеркове проживает, на правом бедре карман вырос, так напряженно он о больших деньгах думал, когда после удаления грыжи оправиться не мог, ну, я ему и попыталась этим снадобьем пособить.
– А еще тэрник у нас на планете растет, – вспомнил Степа недавний случай с Представителем Президента.
– Это достаточно мягкий стимулятор. У него отмечено немало полезных свойств, но это средство – скорее помощник. Для вас, немедиков, назову его регулятором. Балансировщиком даже. Основные сокровища не в недрах планеты, а в ее биосфере. Вот, видимо, это Инга от чубакобары и узнала. И отправилась готовиться к служению. Хранить и приумножать.
– Жалко, что портал закрылся. Не сможет она вернуться.
– Как закрылся, так и откроется. Говорю же тебе. Исполняется ЛЮБОЕ желание. Вот выучится наша непоседа и соберет чемодан в дорогу к дому – тут и вернется все на круги своя.
– Сколько, говоришь, лет ей? Двенадцать? – Степана прежде всего интересовал срок прогноза. – Значит, пять лет нужно, чтобы закончить школу, да еще четыре года в вузе. То есть девять годиков можно особо на метрополию не оглядываться.
Перевел глаза на раненого. Вид у того был обалделый – такого наслушался!
– А ты, военный, займись-ка вопросом развития электронной промышленности на планете. Тогда от зелья целительницы у тебя в глазу отрастет микроскоп, а на левой руке пальцы станут пинцетом. От девок отбою не будет – любят они оригиналов!
Степан обменялся с Галиной Прокофьевной контактами и заторопился. Листы на крышу пивнушки Фомы кому-то нужно подавать, а он тут лясы чешет. Или точит? Или строгает?
Глава 45
Плоды публичности
Ново-Плесецк за период кризиса потерял около половины населения. Если не кривить душой, то, с точки зрения Деллы, люди здесь остались самые бестолковые. Такие, что не выживут без пригляду. И, если не цыкнуть на них, как следует, пальцем о палец не ударят.
А что делать? Люди все-таки. А она, пока Степашка тонет в глобальной суете мелких человеческих проблемишек, потихоньку разминается около электропечи. Контроль состава металла прямо в процессе плавки – это вам не пуп царапать. Тут кроме обычной оптической спектрометрии имеется и целый ряд грязных профессиональных приемчиков, в которых не враз разберешься. Хотя для полутонной заправки весь идущий в закладку лом предварительно анализируется, но неожиданности все же не редкость.