АБС. Бродячие псы
Шрифт:
— Слушай, – буркнула она, кликнув мышкой, находящейся на столе, по одной из множества иконок видеозаписей, раскиданных по трем широким экранам, обладающим лучшим качеством изображения из всех, что Молли когда-либо видела.
Из высоких колонок послышался шумящий фоновый звук, а в середине появилось изображение женщины, сидящей на кожаном компьютерном стуле в каком-то офисе. Как поняла Молли, она по какой-то причине снимала себя на WEB-камеру, причем в довольно позднее время, так как часы за ее спиной показывали половину второго ночи.
Женщина облизнула губы и нервно пробежалась руками по лицу, вроде как пытаясь привести себя в порядок. Но у нее не вышло. Растрепанные волосы, тушь, размазавшаяся черными плотными кругами под глазами, растекшаяся по щекам подводка и выцветшая матовая губная помада наводили на мысль, что она очень устала или же чем-то измучена. Чашка кофе, попавшая в поле
— Даже не знаю, с чего мне начать.
Женщина медленно закусила нижнюю губу. Глаза не смотрели в камеру, хаотично бегая по помещению, в котором она находилась, будто бы избегая встречи с объективом. Руки не могли найти применение, то сцепляясь в замок, то обхватывая запястья, то пробегаясь по спутавшимся волосам.
— Наверное, для начала нужно представиться. Хотя это ни к чему. Нужно перейти сразу к тому, зачем я, собственно, и снимаю это… обращение, – подобрала более подходящее слово она, на секунду задумавшись, а затем продолжила: – Я работаю в агентстве недвижимости «Realty Billings» в Монтане, если быть точным – продаю дома, если кто не знает… Боже, конечно же, все знают, что такое недвижимость, зачем я пояснила? – растерянным голосом спросила она сама у себя. – Ладно. Работу я выполняю честно и на совесть, никогда никого не обманываю, подыскиваю максимально соответствующие запросам клиентов варианты. Особо не навязываю выгодные мне дома, так что репутация у меня достойная, если не сказать лучшая, и на отсутствие клиентов я не жалуюсь. Не знаю, как у других риэлторов, а у меня есть список не покупаемых домов, которые трудно кому-либо предложить, а если кто и решится купить, то отказывается от них уже через два или три месяца. Вроде бы дешевые, живи не хочу, но хозяева у них меняются чаще, чем у старых развалюх с шумными соседями. Такое положение вещей часто ставило меня в тупик, но особо я об этом никогда не задумывалась… до определенного момента.
Женщина нервно сглотнула. Взяв со стола, видимо, уже заранее приготовленную бутылку воды, она отвернула крышку и сделала несколько маленьких судорожных глотков, после чего отставила ее в сторону. К чашке с кофе она так и не притронулась. Прерывисто вздохнув, незнакомка продолжила:
— Таких домов у меня было всего два. С замечательным ремонтом, чудесным видом из окон и приветливыми соседями. Я никак не могла понять, почему люди отказываются в них жить, пока не появилась у меня одна клиентка. С самого начала она показалась мне странной. Русоволосая, с мелкими крапинками веснушек, в очках с толстой оправой и большущими карими глазищами, как два прожектора. На вид лет восемнадцати, а по паспорту около двадцати пяти – видела, когда договор оформляли. Придирчивая жутко, причем эта придирчивость сразу насторожила меня. Никаких конкретных требований она не выставляла. Все было предельно просто и банально: к центру как можно ближе, нормальный ремонт и приветливые соседи. В стоимости меня не ограничивала, – послышался нервный смешок, но женщина незамедлительно взяла себя в руки. – Казалось бы, любой дом из моей базы подойдет, но не тут-то было. Какой мы ни смотрели, все не нравились. Говорила, что не то, все не то, не ее, не такое. Я спрашивала, что не нравится, чтобы исключить подобные варианты, а она мне: «Все хорошо, просто чудесно, но вот не то, что нужно. Давайте дальше смотреть». И так было постоянно. Какой бы дом я ей ни предложила, все не нравились. Но было нечто странное в манере ее осмотра подходящего жилища. То к гардеробной подойдет, а то и вовсе зайдет внутрь, закроется, постоит там несколько минут, затем выйдет и снова скажет, что не ее это. То в шкафчик под раковиной заглянет, то под кровать… В какой-то определенный момент меня это начало здорово раздражать, даже бесить, поэтому я решилась предложить ей один из тех самых непокупаемых домов. И что бы вы думали? Согласилась. Как только под кровать заглянула, глазищи свои карие вытаращила и заорала чуть ли не на весь дом: «Да, мое. Это точно мое». Ну, я и спорить не стала: если нравится и наконец-то подошло, то почему бы и нет. Подписали все бумаги, оформили, как полагается, и на этом разошлись. Но вот ведь незадача, я забыла отдать ей запасные ключи. И, видит Бог, лучше бы отдала тогда.
Снова протяжный, измученный вздох и затянувшееся молчание. Взгляд наконец остановился в одной точке, где-то посередине офисного стола, но затем, к неожиданности всех слушающих запись, обратился прямиком в объектив камеры.
— Я решила отдать эти ключи. Это моя обязанность. Как только рабочий день закончился, а время, как вы понимаете, позднее, я сразу же поехала в этот самый дом. Стучала-стучала, а дверь мне так никто и не открыл, так что сдуру я открыла ее запасными ключами. В прихожей стояла непроглядная темнота, как я сразу подумала, хозяйки дома нет, поэтому прошла в гостиную, чтобы оставить ключи на столике. Не бросать же мне их в коридоре, верно? Хотя лучше
Женщина затихла. Потерянные глаза, совершенно отрешенные, видимо, вновь лицезрели образ существа, отпечатавшийся в памяти.
— Когда очнулась, обнаружила, что лежу на ковре. Единственное, что я услышала в ближайшие несколько секунд, был чавкающий отвратительный звук. Испугалась, что едят меня, но боли не было, так что более или менее это меня успокоило. Как вспомнила, что произошло и почему я валяюсь посреди ковра, вся эта жуть вернулась. Так страшно мне еще не было никогда.
На глаза женщины навернулись крохотные капли слезинок, что покатились вниз, следуя по щекам, а затем ударяясь о ее строгое серое платье. Поджав губы, она шмыгнула носом и поспешно вытерла слезы, вновь посмотрев в объектив и продолжив дрожащим сиплым голоском:
— Наконец, спустя несколько минут, у меня все же хватило смелости приподняться на локтях. Думала, та тварь чавкает, но ошиблась… Там, в нескольких метрах от меня, на корточках сидела моя клиентка и что-то ела. Перед ней бесформенная куча каких-то останков, а она сидит и, причмокивая, с аппетитом жует их. От шока в голове все смешалось. Та тварь высокая позабылась сразу и радость пришла, что человек знакомый рядом. Рано обрадовалась. Что-то говорить начала, сама уже не помню что, а она резко обернулась. Все те же большие глазищи, только вот светились в темноте, как у дворняги, лицо вытянулось, заострилось, черты лица стали неузнаваемы… Не знаю, что это было, но забыть так просто не смогу никогда. Я пригляделась к этой бесформенной куче, а ей оказалось существо то. Валялось смятое, как тряпка, изгрызенное, подергивалось, а она его ела. За обе щеки наяривала, будто деликатес.
Женщина перевела дыхание.
— Не помня себя от страха, я пулей вылетела из дома и теперь сижу здесь. Не знаю, для чего я вам все это рассказываю… Наверное, просто не хочу хранить все это в себе, вот и делюсь с теми, кто сейчас это смотрит. Эта девушка… клиентка не тронула меня, но мне страшно, что она явится за мной. Все же знает, где работаю… Просто, будьте осторожны, ладно? Я ведь рассказала вам все это, чтобы вы знали, чего на самом деле стоит опасаться. Знаю, все сочтут это бредом или очередной байкой у костра, как вам угодно. Я предупредила вас, а там уж решайте, верить мне или нет.
Голос стих. Женщина потянулась к мышке и, щелкнув левой кнопкой, выключила видео.
Лицо замерло на огромном экране, оставшись размытым и нечетким. За стратегическим столом воцарилось немое молчание, которое до поры до времени никто не решался нарушить. То ли сотрудники думали об увиденным, то ли просто отвлеклись и размышляли о чем-то своем. В данной ситуации последнее оказалось бы невероятной глупостью.
Молли не давало покоя записанное видео. Что, если это очередная выдуманная страшилка для любителей посмотреть ужастики перед сном, а затем всю ночь дрожать от страха, прячась под одеялом? Что, если все это обыкновенный блестяще разыгранный на WEB-камеру спектакль? Определяли ли подлинность рассказа женщины Иви и Малколм, созерцая друг друга и не говоря ни слова?
Тишина начала напрягать, доводя любопытство девушки до высшей стадии нетерпения. Она уже собралась нарушить затянувшиеся размышления робким вопросом, как ее опередила Иви, подав прежний холодный голос:
— Что думаешь? – спросила оружейница и щелкнула мышью, убрав застывшее изображение измученной женщины с главного экрана.
— Интересно, – просто прокомментировал Малколм, облокотившись на вновь покрытую персиковой бархатной тканью поверхность стола и приложив кулак к губам. – Думаю, стоит взглянуть, даже если особой угрозы в том, что мы услышали, не наблюдается. Ты запомнила, как выглядела та клиентка?