Ад без жала

Семкова Мария Петровна

Если это то же самое, что и Спасение, то... К чему Ады, если буддийская жизнь и так переполнена страданиями?

в Адах все очень, очень заняты, и нет у них времени для исправления собственной неблагой кармы. Но шанс что-то осознать у каждой жертвы и каждого адского служителя все же есть. Их повелитель смерти может поглощать и уничтожать неблагие последствия - если практикующий правильно применит для себя его возможности.

Так-так! Важнее то, что живое существо воплощается снова и снова. Если не падет, то станет рождаться во все более разумных формах, и Ад может тому поспособствовать! Тогда... И еще - была и здесь, в Преисподней христиан, одна жертва.

Этот человек - он ученый - считает, что живое существо развивается благодаря страданию. Если некий орган плохо развит, жизненная сила направляется туда, вызывая страдания и обучая. Самое любопытное состоит в том, что существо действует так не только на благо себе самому. Оно передает требование развивать этот орган своему потомству - ведь ни животное, ни тем паче растение не может покинуть привычных условий своего существования и вынуждено приспосабливаться к нему - как и мы здесь, грешные! Но может ли оно уйти? Наверное, да, если разовьет тот орган, что творит смелость. Столоначальник, бывший палач, решил посмотреть, не обманывает ли его память, не грезит ли он вместо того, чтобы вспоминать. Нет, не грезит. В томе К не было ничего. В томе L, почти в начале - почему Бенедикт о нем и вспомнил - значился некий посмертно влиятельный (подчеркнутый красным) Ламарк. Идей своих он не оставил и после смерти. Узнав откуда-то об Адах буддистов, Ламарк обрадовался, ибо они служат трансформации и Просветлению! И подал прошение о переводе туда. Вопрос рассматривается. Ничего важного - "вопрос на рассмотрении"...

так не будет ли столоначальник КL любезен не тратить столько красных чернил? Их опьяняющие свойства всей Преисподней отлично известны

Вероятно, это и есть тот самый "чай", о котором говорила девушка? Их жаргонное название?

и не все ресурсы возможно возобновить. Если этот прискорбный инцидент повторится, будет решаться вопрос о переводе столоначальника КL именно в буддийские Ады в качестве адского служителя.

Какая удача! Ведро чернил мне!

поскольку там нужно описывать каждое воплощение жертвы - будь то мышь, собака, кишечная палочка и даже какая-нибудь "амеба"!

Как можно скорее...

но, поскольку оный столоначальник не владеет принятыми в буддийских канцеляриях языками (как то: санскрит, тибетский и с некоторых пор английский), то ему предстоит растирать там тушь в течение десятков тысяч воплощений! Чтобы казенные чернила расходовать неповадно было!

Подписи нет, но есть печать - пара радужных крыл, пара шариков на стебельках - это Вельзевул, славный своею мелочностью Повелитель Мух. Требуется написать объяснительную - красными чернилами, которые запрещено тратить! То, в чем нет ни следа логики, Бенедикта раздражало еще при жизни. Но наблюдать ее распад воочию и в уме, по виду очень даже разумный...

Он застонал и отложил верхний лист.

На следующем было написано, что отчеты столоначальника КL превосходны, и от него требуется писать их также на каждый десяток документов. Само собою, красными драгоценными чернилами! В распаде логики тоже есть смысл, простой, понятный и мучительный. Больше ничего во втором листе не значилось.

Третий - это директива. Надлежит наказать Александра Терещенко за изглоданное перо, которое ремонту не подлежит, а также означенного Александра Терещенко и Нину Венгерову - за отвратительный почерк

Как он понял? Наверное, мимо пролетела муха и отразила все это в своих зернистых глазах...

Ну уж нет! Плох тот начальник, который не оставляет некоторые громы и молнии без последствий.

Дети и так скучают и злятся... Преисподняя существует не для уничтожения - такова шапка документов Вельзевула - и разрушать ее точным исполнением всех директив не следует.

тяжесть наказания - на усмотрение столоначальника КL. Это на первый раз!

Вот этим и воспользуемся. Пусть сидят и маются бездельем, верно?

Большой отчет завершен.

– Акакий Акакиевич! Снимите, пожалуйста, копию - оставим ее у нас. Пишите черным.

– Хорошо.

Что ж, большой отчет пишется. Докладные, переданные в другие отделы, оставленные без последствий и завизированные столоначальником КL, все до единой внесены в три журнала, их содержание кратко пересказано. Четвертый посвящен входящим документам других отделов, пятый - бумагам на Высочайшие Имена, Миноса, Радаманта и Эака, шестой - общего учета. Бумаги имеют тенденцию размножаться делением и используют для этого человеческие силы. Особенно любят документы ловкость рук пишущего, но ничего не знают о том, что и у писаря, и у его начальника есть разум. А Минос, Радамант, Эак и Вельзевул об этом знают и пользуются ожидаемыми эффектами.

Бумаги на самом деле размножаются! Журнал N 5 хлопнул обложкой, поднявши маленькие смерчи пыли, подпрыгнул - так передвигаются в море двустворчатые ракушки, посвященные Венере, - перевернулся в воздухе и упал на стол страницами вниз. Треснул в двух местах кожаный корешок, и все, кроме Акакия Акакиевича (тот писал) от ужаса остолбенели. Журнал поерзал на столе и распался натрое. Все три части подпрыгнули одновременно и упали последней страницей вниз. И пошел странный процесс - отросли картонные корочки и покрылись кожей. Вот книги "Эак" и "Радамант" пришли в себя и успокоились, а вот "Минос" немного опоздал, ему пришлось отращивать не одну, а две корки. Акакий Акакиевич услышал шорохи, притормозил перо, но вроде бы не удивился.

В Преисподней время - это действительно иллюзия. Я заканчиваю что-то одно, чтобы тут же начать что-нибудь еще. И хорошо, если эта видимость времени создается тем, что работу подкидывают откуда-то извне. Если думать об этом самому, то кажется, что все события, тобою начатые или заказанные, происходят одновременно. В Преисподней есть только последовательность "после того, как...", но нет ни точной продолжительности временных отрезков, ни того таинственного их наполнения, которое так заметно на Земле.

Работу подкинули. Пришла высокая ведьма с ведром зеленой... краски?

– Вот. Вам прислали для отчетов. Велели зеленым писать, их все равно никто не использует.

Тетка грохнула ведро на стол, прямо перед носом, но ни капли чернил не выпрыгнуло.

– Стойте!

Но она уже ушла. Зеленые чернила давно засохли и обратились в камень. Значит, остается только красный пузырек.

Второй курьер - в почти таком же одеянии, как у Акакия, только новом; этот старый плешивец принес нечто интересное:

– Вот докладные новых жертв. Велено переписать имена.

Откланялся (не забыл!) и удалился. Акакий прошептал:

– Это же тайный советник, Ваше превосходительство!

Бенедикт не понял, что хотел от него советник титулярный, и зашевелился на стуле:

– Акакий Акакиевич, Вы представляете, документы какой важности Вам придется писать? Вы сейчас будете вписывать имена в книги К и L.

Акакий самодовольно и уверенно подтянул рукава повыше; попросил:

– Прикажите, Ваше превосходительство, стол сукном застелить. Ровнее писать будет.