Ад - удел живых
Шрифт:
Вой прекратился, затем за дверью что-то заскрипело, упало, снова заскрипело. Когда непонятные шумы прекратились, молодой, почти мальчишеский голос задал дурацкий вопрос:
— А вы кто такой, не бандит?
— Спецназ ФСБ, могу документ показать! — с трудом сдерживая внезапно подкативший приступ совершенно неуместного смеха, ответил Дмитрий.
Переклинивший замок долго лязгал металлом, прежде чем поддаться, наконец, дверь немного приоткрылась. Паренёк с погонами сержанта и диким от страха взглядом попытался что-то ещё спросить, но вдохнув воздух из коридора, скрутился в приступе рвоты, блюя скупыми комками желчи.
Ожидая, когда парню станет
— Что здесь произошло? — спросил Дмитрий, когда парень кое-как отплевался.
— Ночью… С восьмого… Привели буйных в участок, в обезьянник закрыли… Наши с покусами тоже были, скорая не ехала… — каждое слово давалось парню с трудом, голос скрипел и срывался. — Мне бы воды…
— Здесь ничего не уцелело, пошли в машину, у меня есть! — Диме самому хотелось поскорее убраться отсюда, вдохнуть свежего воздуха.
Открыв «гелик», Погожин первым делом заметил, что девчонка уснула, в той же позе, как легла. Даже с пятнами грязи на лице, девичье лицо выглядело очень мило, а от её беззащитности у Дмитрия что-то ёкнуло в душе. Замерев на секунду, он посмотрел на размеренно поднимающуюся на вдохе едва развитую грудь, ощутив прилив бесконечной нежности к маленькой, слабой, нуждающейся в защите и опеке девочке. Сознание вдруг пронзило пониманием, что значит быть не одиноким, что чувствует отец, глядя на своего ребенка…
Стараясь не шуметь, Дима раскрыл сумку со снарягой, в ней лежали ещё и бутылки с водой. Взял две, у самого горло тоже першило от адской смеси отвратительных запахов. Осторожно прикрыв дверцу, ещё раз внимательно осмотрелся, не найдя ничего подозрительного.
— Когда наши начали подниматься, бросаясь на тех, кто оставался в участке, кто-то выбежал на улицу и заблокировал дверь. Заражённых пытались затолкать в клетку, но, когда открыли, закрыть уже не смогли, старшину толпой загрызли, прямо в коридоре. Оружие было только у дежурного, остальное у патрульных на руках осталось, и в оружейке, а она заперта. Дежурный расстрелял магазин в одного из больных, а тому хоть бы что, подошёл и вцепился, кусать начал… Остапов кое-как вырвался, заперся внутри. А я в кабинете был, отбивался от вошедшего… На пол его свалил, и к дежурке, смог проскочить мимо жрущих старшину тварей. Троим неудобно было, руками мясо рвать пытались, а четвертый прямо в кишки мордой зарылся…
Сержанта снова передёрнуло от рвотного позыва, однако, сдержался.
— Саня мне ключи от ружейки через окошко подал, сам уже на пределе был, плохо ему стало. Попросил родным передать, что он их любит, и застрелился, когда я убежал. — сержант грустно посмотрел на пустую бутылку и отбросил её в сторону. — Пока я с замками сейфа и шкафов, потом с магазинами возился, руки дрожали, кто-то на дверь навалился, я не мог её открыть. Потом с той стороны что-то врезалось в нее, да так, что металл погнулся. Я замок еле закрыл, стеллаж привалил, слышу скрежет когтей по железу, молюсь, и магазины набиваю из открытого цинка, маму зову. Как начинаю громче говорить, так дверь ходуном ходит, как замолкаю, стихает через время…
— Они на звук реагируют! — перебил парня Дмитрий. — Если своими бельмами не видят движения, на слух наводятся.
— Я понял это, и сидел тихонечко, ждал
— Четыре дня так сидел? — удивился Погожин. — Не появись я здесь, ты бы загнулся через день-другой! Почему не пытался вырваться?
— Боялся… — вздохнул парень. — Там кто-то очень сильный был, за дверью. Не знаю, откуда он взялся, но от каждого его удара штукатурка со стен сыпалась.
— С трёх выстрелов сдохла тварь, а у тебя под рукой их полтыщи было! В голову тварей бить надо, никто не говорил?
— Нет… — помотал головой сержант. — Я же только вечером в смену заступил, меня с выходного вызвали. Я толком и понять ничего не успел, как заваруха в отделе началась.
— Дурдом… — только смог сказать Дима. — Ладно, хватит языки чесать, вокруг мертвяков и бандитов полно, нам ещё везёт, что никто не появился. Давай, быстро тащи к машине все, что в оружейке, и по комнатам тоже, а я караулить останусь.
— А дальше куда? К вам на базу? Вы точно из ФСБ?
— Точно… Куда, потом решим! Главное, стволы и боеприпасы здесь не бросать! — Погожин добавил немного командирских интонаций.
Когда сержант скрылся внутри зловонного райотдела, капитан сокрушенно покачал головой:
— Из детского сада ещё бы оперов нанимали, дебилы…
Достав из бардачка влажные салфетки, Дмитрий отдал их девчонке, проснувшейся во время погрузки ящиков в багажник. Не забыв оставить несколько штук себе и Максу, так звали сержанта. Умывшись, его неожиданные спутники стали похожи на вполне симпатичных молодых людей, у Алёны ещё и забавные конопушки обнаружились. Она понемногу приходила в себя, по крайней мере, перестала впадать в детство и задавать глупые вопросы. Ведя машину по лабиринту улиц, Погожин время от времени бросал взгляды на её отражение в зеркале, каждый раз задавая себе один и тот же вопрос — нужна ли она ему? Ей он нужен, безусловно, без него она не проживет и дня… Совсем юная, абсолютно беззащитная, ребенок… Только ему, как с ней жить? Придется охранять не только себя, но и её, возвращаться каждый день в одно и то же место, она моментально станет его слабым звеном. Привязавшись к ней, он станет уязвим, а потеряв, начнет сходить с ума, шепча её имя бессонными ночами, как шепчет имена братьев.
— Эй, Макс! — окликнул он сержанта, оторопело смотрящего на изменившиеся до неузнаваемости улицы родного города. — Макс!!!
— А?!! — встрепенулся тот. — Я!!!
— Головка от… снаряда… — хмыкнул Дмитрий. — Слушай мою команду! Сейчас я тебя и Алёну довезу до ближайшего опорного пункта, там мы расстанемся. Вы с военными останетесь, я своей дорогой. Учти, если с ней что-нибудь случится, или ты сам её обидишь, из-под земли достану, и своими зубами горло перегрызу, понял?!
В голосе Погожина зазвучала сталь, холодная, смертоносная.
— Т…Так точно! — запнувшись, ответил парень.
— Ты мужчина, защищаешь женщину! Оружие в твоих руках защищает тебя! — Погожин кивнул на «укорот» сержанта. — Надо стрелять — стреляй без колебаний, понял?!
— П…Понял… — неуверенно ответил парень, увидев недобрые, ледяные глаза Дмитрия.
— Не слышу, боец! — рявкнул капитан на потерявшегося сержанта.
— Так точно, товарищ!..
— Капитан!
— Товарищ капитан!!! — звонко крикнул юноша.
Дмитрий замолчал, внезапно его посетила идея. Подумав немного, он отчаянно завертел головой по сторонам.