Адам и Ева

Хакс Петер

ГАВРИИЛ

Нет. Воля обтесала материал. Мир этот круглый.

САТАНАИЛ

Совершенно круглый?

ГАВРИИЛ

Да нет.

САТАНАИЛ

Похоже, мир продолговат.

ГАВРИИЛ

Он знает и, боюсь я, каждый знает О наших трудностях. Имей в виду, Что мир весьма хорош. Я постараюсь, Чтоб ты нам здесь никак не навредил, И меры оборонные приму. Когда

грозят эдему силы ада, Рай защищать, как крепость, небу надо. Ну, убирайся.

САТАНАИЛ зрителям

Пусть в крепости прохода нет для тела, Для хитрости всегда найдется щель. Я так скажу: сумеет Божий раб В одном хозяйстве с Сатаной ужиться, Но выгнать черта со двора нельзя. Напрасный труд. Не стоит и пытаться.

ГАВРИИЛ

Ты где?

САТАНАИЛ

Я здесь.

ГАВРИИЛ

Идешь за мной?

САТАНАИЛ

Иду.

Оба уходят направо. Очень короткий антракт.

ВТОРОЙ АКТ

Гавриил в доспехах и с мечом выходит слева; на плечах он несет Сатанаила.

ГАВРИИЛ

Итак, я выполнил заданье Бога: С надеждой ада поступил я строго. Я окружил средину мирозданья Оградой херувимов огненосных, Стоят они на страже тесным строем, Плечом к плечу, бедром к бедру, как рать. Ведь это же война! И под кольчугой, Из света скованной, я спрятал сердце.

Ссаживает Сатанаила.

Итак, приятель, я тебя бросаю На этом месте. Здесь и оставайся. Стоит князь тьмы с угрюмым изумленьем И пялится на огненный заслон, Пока он не решится, наконец, Свои поползновенья прекратить. Беспомощно опущенные крылья Песок пустыни серый бороздят И влажные глаза его роняют Полыни семя в борозды кругов. Вот на краю безжизненной равнины Печальный призрак наконец исчез, Но все еще доносится сюда Унылый вой, похожий на шакалий. Он вечность не воротится назад, Зато спокойно под моей защитой Несовершенный устремится ввысь. Вон он идет. Нет, это только Ева.

Ева.

ЕВА

Адама нет? Ну да, еще не время. А у меня терпенья не хватило, Мне захотелось вдруг его обнять, И я из рощицы ушла пораньше, Где персику я подстригала крону. Податливое деревце мой персик, Мне нравится ухаживать за ним. Что ж, подожду. Скорей бы он пришел. Меня тоска по другу донимает, Но и в томлении отрада есть. И впрямь подарки Бога совершенны. Мы любим — и так сладостно сжимает И счастье, и несчастье наше сердце.

ГАВРИИЛ

Вот и она, пусть в малости своей, Вполне благочестиво рассуждает. Змея, послушай, ведь тебе дано Немного проницательности мудрой, И ты на что-то можешь пригодиться. Сходи-ка к Еве, развлеки ее, Пока Адам орудует мотыгой.

Сатанаил

сворачивается в клубок.

Ты не желаешь? Непослушный зверь! Ведь Ева же супруга пастуха, А он здесь распоряжается скотиной. Ты только возвратишь ему свой долг. Держись покорно, смирно, будь ручной, С животной простотой лижись, ласкайся. Насколько можешь, замени ей мужа. Согласна? Сатанаил кивает. Хорошо. Я ухожу. Труды дневные нынче я закончил.

Уходит.

САТАНАИЛ зрителям

Согласен. Этот способ мне подходит. Охотно выполню его приказ, Моим он целям не противоречит. А план таков. Я здесь не появлюсь В обличии божественном своем, Мой пресловутый лик людей пугает. Приму вполне невинный вид Змеи. Я к Еве ход нашел, когда забрался К ней на колени и связал глупышку Моей железной волей. Но боюсь, Что репутацию ее подпорчу. Вон этот фрукт висит, чья сердцевина Наполнена слезами. Двинем к Еве. Соль жаждет приобщиться к сладкой плоти.

Гавриил возвращается. Сатанаил снова сворачивается клубком.

ГАВРИИЛ

Всё ленишься? Эй, неудачный перл Не самого удачного творенья! Кому сказал: ступай к жене Адама, Иначе на тебя я рассержусь.

Сатанаил направляется к Еве.

Свои труды дневные я закончил. Я выполнил свой долг. Но в этом деле, От коего зависит мира ход И будущее будущих времен, Простого исполненья долга мало: Я должен долг свой перевыполнять. Соблазн посажен здесь, в саду Господнем. Адам, вернувшись, может согрешить, Хотя б с пути его не совращали. Увы, мы с ним повздорили настолько, Что мой совет едва ли примет он. Пусть не могу с Адамом стать на страже, Но сторожить Адама я могу. Предосторожность надобно удвоить: Внутри заслона внешнего дозором Я это место буду обходить, Поскольку здесь возможно преступленье.

Уходит.

ЕВА

Иди сюда, прелестный мой любимчик, Головку перламутрового цвета Мне на колени мягко положи. Пощекотать тебе воротничок, Где так великолепно бьется жилка? Ты следуешь за мной, послушный зверь? Как ты чувствителен, как осторожен. Как ласков и доверчив, словно знаешь О красоте своей. Тебе не жарко? Но что с твоею кожей? Ты не ранен?

САТАНАИЛ

Я перегрелась на горячем камне И, кожицу немного содрала. Но жар твоих колен, но устье лона Намного жарче, Ева. Что там кожа! Болит тобой израненное сердце. — (Достаточно. Лиха беда начало.)

ЕВА

Ты говоришь!

САТАНАИЛ

А почему бы нет?

ЕВА

Ни от кого речей я не слыхала. Один Адам со мною говорил.