Adelante, Гончар, adelante
Шрифт:
Придя с мороза, поставила, прислонив к мойке, тяжелую сумку с продуктами:
– Гречки не было, будем есть макароны…
Еще впереди те времена, когда она скажет:
– Хрена не было, будем есть редьку, – и на ее лице не будет на капли тревоги.
За неделю до Нового года ударили морозы. Всякие прогулки сводились к коротким перебежкам. Глеб предложил Лене сходить на выставку.
Выставка проходила в Центральном выставочном зале. Это была выставка современного искусства. А от современного искусства, как известно, можно ожидать
Вход на выставку для студентов был бесплатным. Глеб с Леной предъявили студенческие билеты. Получив два входных – прошли в гардероб.
Современное искусство пользовалось спросом. Возможно, на спрос повлияла погода, но в просторном зале было людно.
Современное искусство не ограничивалось живописью. Оно было представлено также скульптурными композициями из папье-маше, пластика, водопроводных труб и жестяных банок. Встречалась и работы, выполненные в смешанной технике.
Грань между искусством и издевательством была неявной. Заметить ее Глеб так и не смог.
Они подолгу стояли у плюшевых, размеров в человеческий рост манекенов, соединенных пластмассовыми трубками. Рассматривали картину, где были изображены люди без кожи. Лена сфотографировала Глеба у канатов, сложенных в форме шара в человеческий рост.
Современное искусство было каким угодно – примитивным, пошлым или отвратительным, но у него был один плюс: оно не было скучным. Иногда этот плюс искупает все остальные минусы.
Когда Глеб с Леной, пройдясь по огромному залу и балкону несколько раз туда и обратно, засобирались домой, в зал ввалилась компания интуристов. На добродушных и загорелых физиономиях пожилых мужчин сверкали дорогими оправами очки. Женщины были тощие и плоские, как селедки. Повелевавшая ими женщина-экскурсовод стояла к Глебу гитарообразной спиной и жестикулировала.
– Постой здесь, я сейчас, – попросила Лена. Он кивнул.
Она исчезла из виду, а Глеб автоматически перевел взгляд на женщину-экскурсовода. Когда экскурсовод, продолжая жестикулировать, встала к нему вполоборота, он вздрогнул.
Это была Лена. Та, у которой когда-то имелось отчество. Правда, и его нынешняя Лена недавно обрела его, но Елена плюс Борисовна было сексуально и неповторимо.
Хуже было то, что, изменив позу, она повернулась лицом к нему и тоже его узнала.
Секунду они смотрели друг на друга – словно в зеркало. И на ее, и на его лице читалось замешательство.
Потом лицо Елены Борисовны потеплело улыбкой. Глеб почему-то оставался суров. Она (Just а moment) сделала несколько шагов по направлению к Глебу. И в этот момент она была – как звезда на новогодней елке – прекрасна. Неповторима. Недоступна.
– Глеб… – вымолвила она ласково.
Он обжег взгляд обручальным кольцом на ее пальце. Подумал вдруг, что ревнует. Сказал:
– Привет.
– Глеб, – повторила она, не меняя интонации. Потянула сладкую паузу.
– Как ты здесь?
– Очевидно, пришел… – предположил он. – А ты? Работаешь?
Таким вопросом они еще
Она улыбнулась, и сделала это как будто бы устало. Разомкнула в ответе ало напомаженные губы:
– Работаю…
Только что рядом со своей Леной Глеб казался себе взрослым и состоявшимся мужчиной. С этой Леной – очевидный откат назад и неловкое замешательство.
– Ты повзрослел.
– А ты замуж вышла?
Она опустила взгляд на руки:
– Ты наблюдательный, – казалось, что и ей было неловко встретить его вот так. – Подождешь меня полчасика, и мы можем где-нибудь посидеть… – предложила она.
– Я не один, – мрачно отрапортовал Глеб.
– А ты не женился? – рассмеялась Лена одними губами. Ярко накрашенные, они двигались на лице с осторожностью.
– Нет, – ответил коротко Глеб.
– Слушай, – заторопилась она, – мне сейчас совсем некогда, Глебка. Возьми визитку и, если захочешь, – позвони. Это рабочий… Я живу теперь в другом месте. Мы можем встретиться. Я бы хотела… – последние слова она говорила, готовая упорхнуть. В руке Глеба остался лепесток визитки с ее нелепой новой фамилией и цифрами телефона. Чиж Елена Борисовна. Меньше года назад она была незамысловатой Веселовой. Он сунул клочок картона в задний карман.
– Глеб, кто это? – возвратившаяся Лена дернула Глеба за рукав.
Глебу показалось, что Елена Борисовна оглянулась на них и усмехнулась.
– Да… знакомая, – туманно отреагировал Глеб, отворачиваясь.
– Я тебе покажу знакомую! – шутливо огрызнулась Лена, снова дергая Глеба.
«Ничего ты мне не покажешь», – с тоской подумал он, произнеся вслух:
– Ты это… Пойдем одеваться…
Он не забывал о визитке ни на секунду. Ему почти физически казалось, что Елена Борисовна передала ему кусочек сладкого греха, пропуск в волнующий мир плотских наслаждений. Стоит его предъявить, куда следует…
В метро Глеб совсем помрачнел. Теперь ему казалось, что следовало отправить Лену домой под любым предлогом и дожидаться Елены Борисовны, пусть бы это и заняло некоторое время.
– На-ка, прими вот это. По-моему, ты заболеваешь… – забеспокоилась Лена, когда они вернулись в общагу. Развела шипучую таблетку в стакане воды. Почти насильно напоила Глеба.
Когда Лена спустилась к себе, Глеб наконец достал картонный прямоугольник.
То, что визитка пахла Ею, не вызывало сомнений. Горький запах, от которого Глеб когда-то отказался по своей воле, теперь волновал сильнее, чем когда-то давно…
Он сунул визитку в стоящую на полке крайней книгу. Это были «Записки из Мертвого дома». Книгу Глебу дал почитать Корнеев.
Он думал о Елене Борисовне два дня. Все воскресенье, которое он провел в безуспешных поисках истины за учебником океанологии, и понедельник, когда досрочно получил зачет по архаичной и, на его взгляд, странноватой науке философии.
Звонить в понедельник было бы стратегически неправильным.
Конец ознакомительного фрагмента.