Адмирал Нахимов

Коллектив авторов

парусных линейных кораблей, тогда возобновилась в уме моем

давно забытая мысль и отозвалась в сердце каким-то упреком.

В Нахимове могучая, породистая симпатия к русскому человеку

всякого сословия не порабощалась честолюбием; светлый ум его

не прельщался блеском мишурного образования, и горячее

сочувствие к своему народу сопровождало всю жизнь его и службу.

Неужели мы будем приписывать одной сухой науке успех победы,

зависевший от энергической деятельности

множества людей?..

Потеря Нахимова была громовым ударом для всех защитников

Севастополя. Здесь не место касаться важных заслуг, оказанных

им флоту. Они слишком хорошо известны нашим морякам, которые

знают, что Нахимов, более чем кто-либо, содействовал выработке

типа русского моряка и развитию в Черноморском флоте того

геройского духа, который так блистательно выказался в войну 1854—

1856 годов. В этом отношении его справедливо называют Джерви-

сом русского флота.

Но мы коснемся несколько подробнее заслуг, оказанных

доблестным адмиралом при обороне Севастополя. Все, имевшие счастье

близко знать Павла Степановича, не могли не понять, какое величие

души, какой сильный характер таил он в себе под своим скромнылг

и простодушным наружным видом. Нахимов не имел никаких

личных интересов, он был чужд всякого эгоизма и честолюбия. Для

него его собственное «я» решительно не существовало. Все его

мысли и действия были направлены постоянно и исключительно на

общую пользу, на неутомимое служение отечеству. В этом

отношении его можно сравнить только с героями древности, так как онет

изображены Плутархом, потому что в действительной жизни едва ли

кому из знавших Павла Степановича удалось встретить другую

такую же высокую и светлую личность.

Нахимов ежедневно обходил оборонительную линию, презирая

все опасности. Своим присутствием и примером он возвышал дух

не только в моряках, благоговевших перед ним, но и в сухопутных

войсках, также скоро понявших, что такое Нахимов. Всегда

заботливый к сохранению жизни людей, адмирал не щадил только

самого себя. Так, например, во время всей осады он один только

всегда носил эполеты, делая это для того, чтобы передать

презрение к опасностям всем своим подчиненным. Никто лучше него не

знал духа русского простолюдина, — матроса и солдата, — не

любящего громких слов, потому он никогда не прибегал к красноречию,

но действовал на войска примером и строгим требованием от них

исполнения служебных обязанностей. Он всегда первый являлся на

самые

опасные места, где наиболее нужны были присутствие и

распорядительность начальника. Опасаясь опоздать, он даже ложился

спать ночью, не раздеваясь, чтобы не терять ни одной минуты на

одевание. Что касается административной деятельности адмирала

во время обороны, то не было ни одной части, о которой не

заботился бы он более всех. Он сам всегда приходил к другим

начальникам, хотя бы и к младшим в чине, для того, чтобы узнать, нет

ли каких-либо затруднений, и предложить им свое содействие.

В случае несогласия между ними он всегда являлся примирителем,

стараясь направить всех и каждого единственно на служение общему

делу. Раненые офицеры и нижние чины не только находили в нем

опору и покровительство, но всегда могли рассчитывать на помощь

из его собственного небогатого кармана.

Вот слабый очерк того, чем был Нахимов для Севастополя. Со

смертью его все защитники Севастополя, от генерала до солдата,

почувствовали, что не стало человека, при котором падение

Севастополя было почти немыслимо.

П. С. Нахимов был тип моряка-воина, личность вполне идеаль-

ная, а потому и трудно доступная пониманию, в особенности в

нашем русском обществе, совершенно чуждом всего, что касается

моря. С самых молодых лет, служа для товарищей и подчиненных

образцом правды, чести, строгого исполнения долга и выслеживаг

ния пользы дела, он всю жизнь отдал своему призванию. Доброе,

пылкое сердце; светлый, пытливый ум; необыкновенная скромность

в заявлении своих заслуг. Он умел говорить с матросом по душе,

называя каждого из них при объяснении друг, и был

действительным для них другом. Преданность и любовь к нему матросов не

знали границ. Всякий, кто был на севастопольских бастионах, помнит

необыкновенный энтузиазм людей при ежедневных появлениях ад-

мирала на батареях: истомленные до-нельзя матросы, а с ними и

солдаты воскресали при виде своего любимца и с новой силой

готовы были творить и творили чудеса. Это лучшая черта к

характеристике Нахимова и лучшая оценка его нравственных достоинств.

Матрос простодушен, но умел ценить этого человека и любить его

по его качествам. Нам, воспитанным в другой среде, не всегда

выпадает талант понять матроса или солдата и овладеть им; надо

иметь много личных достоинств, чтобы уметь найти в такой полноте