Афганский рубеж 3
Шрифт:
Напряжение от боя невероятное. Несколько минут такой карусели, а я взмок как после кросса по пересечённой местности.
— Дальность 5. Цель вижу.
— Пуск! — скомандовал я, и Кеша пустил одну из двух оставшихся у нас ракет «Штурм» в один из танков.
Отклонил ручку влево, чтобы уйти от пущенной очереди в нашу сторону. Намного отворачивать нельзя, иначе будет срыв захвата. Краем глаза посматриваю на сигнальное табло «Ограничение манёвра». Нельзя, чтобы оно зажглось.
— Попал! Уничтожен! — радостно
Выравниваю вертолёт и снова заходим с Ваней на пуск НАРов. Оружие на панели переключил, выбрав неуправляемые реактивные снаряды.
Теперь колонна окончательно встала и никуда не двигается. Машины чуть не собрались в «гармошку» от резкой остановки.
Резко выполняю горку. В верхней точке разворот на цель, ручку управления отклоняю от себя и начинаю пикировать. Прицеливаюсь.
Новый залп и несколько машин утонули в клубах огня, дыма и пыли.
Но не все танки уничтожены. Выполняю разворот и снова выхожу на боевой курс. Ощущение, что работаю где-то на полигоне. Вот только у меня на прицеле ни мишени, а реальный противник.
Прицельную метку удерживаю на другом танке — Тип 69. Тяжело и маневрировать, и позволять Кеше выдерживать цель в зоне захвата.
— Дальность 4. Готов! — громко сказал по внутренней связи Иннокентий.
— Пуск! — скомандовал я и через мгновение ракета ушла вниз.
— Точно в цель! — подтвердил попадание Кеша.
Ракета вошла в танк под углом в 30° и аккурат в отсек двигателя. Огненный шар окутал корму и заднюю часть башни.
Боевой порядок колонны окончательно смешался. Среди личного состава началась паника.
Ещё один заход на цель. Теперь снова можно работать неуправляемыми реактивными снарядами. Первым залпом по 8 ракет из каждого блока. Один из грузовиков от детонации боекомплекта буквально разнесло в стороны на части. Другой подлетел, на несколько метров, а личный состав еле успел выпрыгнуть и залечь в расщелине.
Единственным спасением духов было съезжать с дороги на песок или в «зелёнку». Дорога на месте остановки колонны была объята пламенем. Огонь перекидывался с одной машины на другую.
Наносить дальше удары было бессмысленно. Движение к высоте 799 прекратилось и началось отступление.
В эфире слышны доклады наших истребителей. У них на больших высотах своя война.
— 108й, два соседа рядом. Готов работать, — услышал я в эфире спокойный голос одного из лётчиков.
— 108й, я 001й. В бой не вступать, — скомандовал генерал Целевой.
— Понял, 001й, но вызов бросают. Плохо ведут. Нашим вертикальным могут угрожать.
— На провокации не поддаваться! Вопрос решается.
— Принял, — с недоумением ответил лётчик МиГ-21.
Бой начал затухать. Вершину и склоны высоты 799 уже можно было рассмотреть. Пока что я видел только сплошной «лунный пейзаж» и огромное число тел. Сколько
— Торос, 201й, подхожу к вам. Готовность площадки, — запросил Енотаев, облетая высоту с востока.
— 201й, готовы. Только быстрее. У нас тяжёлых много, — уставшим голосом произнёс авианаводчик.
В долине тоже прекратилось сопротивление. Подразделение мотострелков постепенно двигалось к высоте. Наверняка будут держать высоту 799 после эвакуации группы Сопина.
Вертолёт комэска зашёл на посадку, разметая в стороны камни, пыль и сухую траву. Быстрыми перебежками к Ми-8 двинулись разведчики, неся раненых товарищей на брезентах. К сожалению, не так много людей, кто мог сам передвигаться.
— 302й, 201му, передай на Омар. Нам встреча нужна на медроте. Много везём и лёгких, и тяжёлых, — передал мне информацию Ефим Петрович.
— Понял, 201й, — ответил я, облетая площадку справа.
Быстро передал в Джелалабад информацию, а комэска уже был готов к взлёту.
— 201й, взлетаю, — доложил Енотаев и взлетел с площадки.
Следом зашёл второй вертолёт. Пока он выполнял посадку, к нам на смену пришла другая пара. Думал, отправят пару из нашего звена, но в воздухе вновь ребята из 727го полка, базирующегося в Джелалабаде. У них сегодня работы было не меньше, чем у нас.
На подлёте к аэродрому Енотаев отвернул в сторону медроты, чтобы доставить раненных к врачам быстрее. Следом уже был слышен в эфире голос Кислицына. Замполит нашей эскадрильи торопился и тоже просил подготовить встречу. У него были на борту те, кому была нужна срочная помощь.
И это только наше направление. В эфире слышно, как другие Ми-8 тоже эвакуируют раненных с других мест. Работы у медиков сегодня будет очень много. Да им всегда было нелегко на войне. А ведь духи шли тремя группами. Интересно будет узнать их численность.
— Командир, а я краем уха слышал, что Масуда не взяли. Верно? — спросил Кеша, когда мы выполнили посадку на полосу.
— Особист так сказал. Как они это определили, не знаю, — ответил я.
Пока рулили на стоянку, тело слабело с каждой секундой. Усталость начала накатывать. Давно такого напряжения не было во время боевого вылета.
— Итого, нами поражены…
— Неважно, Кеш. Такая статистика нигде не будет фигурировать. Зато мы будем знать, число погибших с нашей стороны. Не стоят и одной жизни советского солдата сбитые вертолёты и уничтоженные танки, — прервал я Иннокентия.
Двигатели выключились, а несущий винт постепенно останавливался. Каждая лопасть медленно проносилась над кабиной, замедляясь с каждой секундой. Кеша первым вылез из вертолёта, а я только открыл свою дверь, впустив знойный воздух. Выходить не спешил, пытаясь немного обдумать произошедшее.