Афина. Голос войны

Романова Анни

Вспомнив, что намеревалась отдохнуть, Ника вернулась в спальню и рухнула на постель, свесив ноги с краю. Потолок оказался белым, местами с лепниной, достоверно изображающей виноградные листья. С середине свисала люстра с керосиновыми лампами. «А это как дома», - подумала Ника, поворачивая голову к балкону. Небо начинало окрашиваться в оранжевые цвета.

Услышав стук в дверь, Ника встрепенулась и радостно ринулась навстречу, распахивая ее.

– Нашла, - улыбнулась Селена, протягивая моток явно дешевой пряжи и чуть погнутые спицы.

Ника

выхватила добычу у нее из рук, кивнула на прощание и торопливо прикрыла дверь. Пару часов ей есть, чем заняться.

Таврион сидел в холле особняка, наблюдая, как носились слуги. Дочищали что-то, доготавливали, закупали — переезд дело хлопотное, и им много чего не хватало. Анисия успела расшить и его с Эвром наряд тоже, и посыльный доставил оба пару часов назад. Голова казалась пустой и при этом тяжелой. Таврион лениво размышлял, хочет он выпить, либо же попросту завалиться спать.

– Афина, - наклонившись и оперевшись локтями на бедра, Таврион сложил ладони лодочкой у рта, чтобы скрыть мимику от суетящихся слуг.
– Напиши сообщение Кассандре. Кассандра, все наряды готовы. Мое сопровождение отправляй спать, а я сейчас выдам снаряжение Нике и пойду спать. Меня не трогать, все сообщения посмотрю завтра утром. И у нас закончились камни матроны Вунос, дальше либо живем за счет ателье, либо продаем реликты.

Он выдохнул, приняв решение, и тяжело поднялся, направляясь к себе. Столкнувшись с явно спешащей Селеной, напряженно хмурящей лоб, Таврион окликнул ее:

– Ника не появлялась?

– Пришла, уже успела поесть и сходить в хамам, - скороговоркой ответила та.
– Сейчас ищу ей пряжу, она просила, чтобы ее никто не трогал.

– Вот как, - Таврион расстроился. Он надеялся перехватить Нику и поговорить с ней до приема.
– Меня тоже не трогать, пусть принесут еды и вина. И ванну нанесут.

Селена стрельнула раздраженным взглядом, но тут же опустила голову вниз и отривысто кивнула.

– Тебе не надо все делать самой, - хмыкнул Таврион.
– Отлови кого-нибудь да передай просьбу.

Селена едва удержалась от того, чтобы закатить глаза, чуть склонилась в поклоне и все-таки сумела быстрым шагом подняться на третий этаж, сдержавшись и не наговорив Тавриону грубостей.

Таврион же, ясно считав посыл себя куда подальше, только хмыкнул еще раз и направился к себе, убираясь с дороги явно забегавшихся беженцев. «Слуг», - мысленно поправил он себя.
– «Теперь они все у нас работают».

Неуютно поежившись от воспоминаний про состояние их денежного тайника, Таврион дошел до своих покоев и плотно прикрыл за собой дверь, выдыхая. Решение не идти сейчас казалось ему самым лучшим решением за последние недели.

Глава 25

Тэйратона пустили в мужской хамам, и ему удалось насладиться им в одиночестве — все мужчины-беженцы оказались наглухо заняты тяжелой работой. Таскали продукты, заполняя склад и винный погреб, носили столики и ковры, закупленные хозяйственной Селеной.

Тэйратон гадал, откуда деньги, и решил спросить напрямую — Ника вряд ли станет делать из этого тайну.

В атмосфере особняка ощущалось напряжение. Переезд, срочная подготовка к приему, Тэйратон успел услышать, что при этом часть беженцев гоняли по этикету и старательно приводили в человеческий вид, когда как сами аристократы Паралии едва успели запустить ателье.

Важность первого приема сложно недооценить, и Тэйратон это прекрасно понимал. От него зависит, будут ли еще приглашения в этом зимнем сезоне, да и время самое подходящее. Торговые пути с моря закрыты, торговые пути по суше еще не открылись — обычно именно в это время проходили помолвки, свадьбы, званые вечера, чтобы заполнить пустоту впечатлений.

«И повезло, и нет», - подумал Тэйратон, надевая чистое.
– «Приемов будет много, они будут частыми, и при этом форы никакой».

Ника казалась почти истощенной. Кассандра, виденная недавно, тоже. Эвр выглядел попросту ужасно, да и Таврион, судя по недавнему выступлению, находился на грани нервного срыва. Тэйратону тот не нравился, но он признавал и ум, и находчивость соперника.

Бледная девочка, которой Тэйратон дал бы не больше пятнадцати, с глазами, полными ужаса, смотрела на него, пытаясь слиться со стенкой.

– Что-то случилось?
– вздохнул он.

– Вы хотите пройти в комнаты?
– пискнула та в ответ.

– Хочу, - вздохнул Тэйратон.
– Я что, такой страшный?

Девочка истерично помотала головой из стороны в сторону, из чего Тэйратон сделал вывод, что, похоже, да. Вздохнув, он пошел за ней в комнаты, что ему выделили на сегодня радушные хозяева. Бегло осмотрев помещение, Тэйратон хмыкнул и уверенно прошел в спальню, падая на кровать. Поспать пару часов однозначно стоило.

***

Присланный Кораки молодой парень испуганно косился на Эвра. Эвр бесился, но старательно гасил кровожадный огонь в глазах, старательно сливаясь со стеной.

– Кризис уже миновал, - тихо-тихо проговорил бедолага, нервно прижимая к себе сумку с лекарскими принадлежностями.
– Тело девочки справилось само, хоть и с поддержкой.

Он покосился на светлого господина и сглотнул.

– Как твое имя?
– нервно потирая переносицу, Эвр тщательно следил за интонациями, стараясь говорить мягко.

Парень отчетливо вздрогнул, и Эвр стиснул челюсти.

– Амин, светлый господин, - еще тише прежнего сказал он.

– Амин, - рыкнул Эвр, психанув.
– Хватить трястись, я не собираюсь устраивать войну с Кораки ради обладания одним трусливым лекарем!

Парень вздрогнул, втянув тонкую шею с ярко проступающим кадыком в плечи и вцепившись длинными пальцами в сумку.

– Есть ли предписания?
– сдавшись, спросил Эвр.

– Кормить бульоном, - с готовностью кивнул Амин.
– Травы заваривать для повышения силы организма. Пилюли прописывать не буду, сейчас они скорее пойдут во вред.