Агент Их Величеств. Часть 2
Шрифт:
Тук не то чтобы испытал шок; в конце концов, он видел в этой жизни некоторое дерьмо. У него на глазах пару раз сжигали людей заживо, вот только происходящее с «резчиками» мало напоминало тот малоприятный процесс, в котором участвовали задолжавшиеся граждане, верёвки, спички и очень много керосина.
Огонь словно вырвался из-под кожи бородачей с тем резким свистом, что издаёт сырое бревно в жерле камина. Пламя закрутилось в тугие смерчи, заревело, заглушая человеческие крики, почернело, задымилось, закоптило, и погасло так же быстро, как и появилось, оставив после себя на полу немного чёрного пепла и две скукожившиеся головешки, что меньше минуты назад были
В маленьком зале «Трилистника» воцарилась гробовая тишина. Молчал даже Рукастый Шмут за стойкой, где он только что протирал грязной тряпицей ещё более грязный стакан. Шмут, очевидно, раздумывал, имеет ли смысл пытаться выхватить из-под прилавка автоматический дробовик, или лучше, всё-таки, не стоит.
– Следующей слякоти, которая пошевельнёт хотя бы пальцем, – голос «господина Тренча» звучал устало и слегка надтреснуто, – я превращу лёгкие в стекло... Нет, господин Тук, вас и ваших людей это не касается. Предлагаю закончить наш разговор на улице. Здесь воняет.
...Если коротко, то «господин Тренч» предлагал следующее: принять некий груз, после чего двигаться на запад прямо по главному тракту. «Никто нас не остановит, все необходимые документы будут на руках. Мы спокойно доедем до Разлива. А вот потом начнутся трудности»
От Тука и его бригады требовалось доставить загадочный груз почти к самому нагорью Алатау, после чего повернуть на север, пройти через лес около пятидесяти вёрст, разбить лагерь и помочь «господину Тренчу» в раскопках.
– Там дикая тайга, – голос человека в сером звучал тихо и хрипло, – не то, что этот лесок. – Он сделал пренебрежительный жест, словно отмахнувшись от окружавших «Трилистник» заболоченных чащоб. – Камень под ногами, грязь, поваленные деревья через каждые несколько шагов, дождь, снег, холод, опасные Другие в пещерах, и абсолютно никаких дорог. Будет тяжело. А копать – ещё тяжелее. Вы можете отказаться, и тогда я поищу себе другую команду сопровождения. Но если согласитесь, то будете подчиняться мне беспрекословно до самого конца. Что скажете?
Тук с парнями переглянулись. Так далеко они ездили всего-то раза три, а в местах, куда направлялся этот безумец, не были вообще никогда; про те горы и леса ходили самые мерзостные слухи. То, что предлагал этот странный колдун, было сумасшествием, и для Тука здесь не было интересных предложений.
– Сколько? – спросил он для порядку. Отказываться, не спросив цену, было нельзя; у контрабандистов наличествовал свой этикет.
«Господин Тренч» назвал сумму.
– Сколько-сколько? – Тук прищурился и почесал пальцем в ухе; ему показалось, что он ослышался.
Колдун повторил.
У Тука отвисла челюсть. Он издал странный булькающий звук; голосовые связки его не слушались.
– Половину суммы – авансом. – «Господин Тренч» учтиво наклонил голову и улыбнулся. – Вторая часть – сразу по завершению раскопок. И я вас очень прошу: не пытайтесь исчезнуть с деньгами. Я найду вас даже на том свете, и это не фигура речи.
Тук попросил сутки «на подумать». Господин в сером согласился.
Спор был яростным, но это был один из тех споров, когда все заранее знают его результат, а кричат просто для того, чтобы выпустить пар. Денег, которые предлагал этот Тренч, было вполне достаточно, чтобы каждый из контрабандистов, включая самого Тука, купил себе приличный дом где-нибудь в Разливе, открыл пару магазинчиков и до конца своих дней позабыл само слово «работа».
Лаконичнее всего высказался племянник Тука, Мелкий Фадж: «давайте один раз поработаем как черти, чтобы потом уже
Им дали три дня на сборы и обещанные деньги, точнее, золотые слитки с печатями Центрального королевского казначейства, с которыми они в тот же день отправились в банк. Пять жандармов держали Тука и его людей под прицелами полуавтоматических «Люгеров» пока пять клерков висели на телефонах и телеграфных машинах.
Когда банк убедился, что ни Тук, ни его бригада никого не убили и не ограбили инкассаторский поезд, отношение к ним мгновенно изменилось: их напоили коньяком, накормили в ресторации и только после этого приступили к обсуждению общих условий вклада.
В Чернополынь они вернулись богатыми людьми, но теперь над их головами повис долг, о котором Тук и его бригада старались не думать: злить «господина Тренча» им хотелось в последнюю очередь.
О нет, их наниматель не был неучтив или прижимист; он покупал всё, что могло понадобиться в путешествии, не задавая ни единого вопроса и оплачивая счета с просто-таки космическим безразличием. Тренч закупил огромное количество спиртного, консервов, рабочего инструмента и тёплых непромокаемых вещей, прислушивался к рекомендациям Тука касательно походного оборудования. Он без лишних слов купил шестерых северных тяжеловозов, дал деньги на починку повозок контрабандистов и сумел где-то достать целый ящик ручных пулемётов, гору цинков с железными пулями, а также около сотни гранат алхимического огня, причём сделал всё это буквально за один день.
– Он либо из ОСП, либо из Серых, либо демон в человеческом обличье, – сказал однажды Мелкий Фадж, – причём, я даже не знаю, что хуже. Зато, как минимум, до Алатау мы доберёмся без проблем. С таким-то сопровождением!
Так, в общем, оно и произошло: их поезд (который Тренч почему-то упорно называл «караваном») безо всяких проблем добрался до Столицы, обновил запасы (молчаливый колдун застрял там почти на неделю, покупая на чёрном рынке всякие экзотические реактивы, смеси и приборы, которые могли бы пригодиться в алхимической лаборатории, но уж никак не в лесной глуши), и двинулся дальше по Большому Восточному тракту, иногда съезжая на второстепенные дороги и, таким образом, постепенно забирая всё южнее.
Помимо четырёх повозок Тука и его бригады, к ним присоединились ещё две: личный фургон Тренча и Чёрный Ящик.
Фургон колдуна был тяжелым, прочным, обитым медью, крепко и разлаписто стоял на шести колёсах с каучуковыми покрышками, имел прекрасную систему амортизации, печку и грузовое отделение на крыше. Его тащила четвёрка вороных неизвестной Туку породы: кони, что на вид казались изнеможёнными задохликами на тонких как спички ногах, тащили фургон колдуна с размеренностью часового механизма, не нуждаясь, казалось, ни в отдыхе, ни во сне. Никто из людей Тука ни разу не видел, чтобы жеребцы Тренча ели или пили, поэтому все быстро сошлись во мнении, что повозку колдуна тащат не лошади, а демоны из самой Бездны.
Однако даже неутомимые жеребцы не вызывали у контрабандистов столько кривотолков, как Чёрный Ящик.
Высотой в двадцать футов, такой же в ширину. Длина – примерно с железнодорожный вагон. Его стенки были не столько чёрными, сколько просто тёмными; Ящик был целиком сварен из воронёной стали. Из его крыши торчало несколько металлических труб (в самую широкую не просунул бы руку и ребёнок), а с правого бока имелась дверь, больше похожая на герметичный люк с вентильным запором. Ах да, а ещё Ящик не ехал на колёсах, а мерно плыл в воздухе на высоте, примерно, двух футов над дорогой.