Агнесса среди волков

Арнольд Ольга Романовна

— Значит, Лоле передали недостоверную информацию. Надо же, так попасть пальцем в небо!

— Зато мы теперь знаем, какого вида бывают порчи!

— Подумать только, как это космические силы так ошиблись!

— А зарабатывает она неплохо. — Тут Виолетта посмотрела на часы. — Мы пробыли у нее около 40 минут, из них непосредственно общались минут 20. 50 баксов за двадцать минут… ну за полчаса. Когда я работала референтом, то получала немало, но такие деньги мне и не снились!

Я была очень рада, что Виолетта проявила здравомыслие и оказалась далеко не такой легковерной, как я опасалась. Возможно, эта блажь с экстрасенсами у нее пройдет, и мне удастся вытащить ее к

хорошему врачу. Кто знает, всякое бывает, может быть, ее действительно удастся вылечить?

Тут она нагнулась и прошептала мне прямо в ухо:

— Если кто и желает мне зла, так это Аргамаков! Это ему я нужна мертвой!

Я посмотрела на нее. Даже в полумраке салона видно было, каким фанатичным блеском сверкают ее глаза. Поистине, живи и ничему не удивляйся.

НА АГНЕССУ НАЧИНАЮТ ОХОТИТЬСЯ…

Ночью меня разбудил телефонный звонок. Продрав глаза, я посмотрела на часы — было два. Я подняла трубку, но она молчала. Я грохнула ее обратно на рычаг: телефон тут же зазвонил снова. На этот раз молчала я, выслушивая грязные оскорбления, произнесенные грубым мужским голосом. Не стоит и упоминать, что этот голос был мне незнаком — среди тех, с кем я обычно общаюсь, нет мужчин, которые могут говорить женщине такие гадости. Я отключила телефон, но еще долго не могла заснуть, а когда наконец задремала, то мне снились какие-то кошмары. Собственно говоря, это не были кошмары в прямом смысле этого слова, просто я видела во сне ясновидящую Лолу, говорившую грубым мужским голосом и выкрикивавшую нецензурные слова в адрес мой и моей ауры. После этого все утро я пребывала в дурном настроении, что бывает со мной очень редко.

На это утро у нас с Виолеттой был запланирован визит к гинекологу; я повезла ее в хозрасчетную поликлинику к своему личному врачу, пожилой даме с серебряными волосами. Мы расстались с ней, довольные друг другом — у Виолетты все оказалось в порядке, а моя Маргарита Петровна всегда радовалась, когда к ней приходили женщины до того, как у них возникали серьезные проблемы, а не после.

После обеда нас ждал мой старый приятель Рафаил Израилевич, психотерапевт и нарколог, мужчина лет 40 с очень приятным, располагающим к себе лицом и огромными глазами чуть навыкате, в которых при разговоре с больным всегда отражалось сочувствие, — словом, типичный семейный доктор, все понимающий и успокаивающий одним своим видом. Я с ним познакомилась, еще когда работала в Институте экстремальной психологии. У него не было никаких титулов и званий, но почему-то руководство нашего института, даже закоренелые антисемиты, знакомые со всеми светилами советской медицины, в тяжелых случаях обращались только к нему.

Он был принципиальный бессребреник и, в отличие от большинства знакомых мне медиков, все еще вел бесплатный прием, принимая неимущих так, как будто они были миллионерами, и затрачивая на них много времени; на своих обожаемых троих дочек он зарабатывал деньги частной практикой по вечерам и выходным. Я договорилась, что мы с Виолеттой приедем к нему на прием в его кабинет, расположенный в обычной районной поликлинике, но обстоятельства сложились так, что мне не удалось в тот раз поехать с ней.

Мы должны были заехать на Ордынку, чтобы взять с собой Аргамакова, он почему-то настаивал на том, чтобы лично познакомиться с врачом. Но когда мы поднялись в помещение «Компика», меня уже ждали Юра с Женей. Юра распорядился:

— Агнесса, ты нам нужна. Николай Ильич согласен с тем, что они вполне могут обойтись сегодня без тебя. В конце концов, если он сам может сопровождать жену к врачу, то зачем ему ты?

У

меня были сомнения на этот счет, но я промолчала. В конце концов, если Юрий считает, что я ему больше нужна в другом месте, то у него должны быть на это серьезные основания.

Виолетта и Аргамаков отправились к Рафаилу, а меня Юрий и Женя, предварительно проинструктировав, повезли с собой. Нам предстоял визит в фирму «ММД» — с ее банком, считавшимся очень солидным учреждением, была предварительная договоренность об инвестициях. Как всегда, моя роль заключалась в том, чтобы следить, наблюдать и делать выводы.

Этот месяц моей жизни, о котором я пишу, выдался настолько бурным, в нем так перемешались радостные и грустные события, причем печального и даже опасного было намного больше, что в моих воспоминаниях от этих дней остался какой-то сумбур. И только сейчас, излагая все на бумаге (фигурально говоря, на самом деле я набираю текст на компьютере), я расставляю случившееся за это время по полочкам. Но даже сейчас эпизод, не имеющий никакого отношения к моей истории, вызывает у меня смех до колик, и поэтому я никак не могу о нем умолчать. Впрочем, он непосредственно касается совсем другой истории — истории нравов нашего зарождающегося капитализма, которая когда-нибудь будет написана.

Итак, нам была назначена встреча на пять часов дня. Центральная контора банка была расположена отдельно от операционных залов и находилась в центре в здании бывшего административного здания вместе с другими службами «ММД». Собственно говоря, переговоры в тот день мы должны были вести не с банкирами, а с неким Леоновым, носившим громкое звание «директора по развитию и инвестициям». Мы поднялись на нужный нам этаж и отыскали комнату номер 315: это оказалась приемная, где сидела скучающая секретарша, явно собиравшаяся домой. При виде нас она удивилась:

— Вам к Георгию Ивановичу? — Пожав плечами, она встала, открыла дверь, которая вела в кабинет босса, и вошла туда. Мы услышали ее голос, потом неясное бормотание, и наконец она вышла и пригласила нас войти — без особого энтузиазма.

В кабинете нас ждал сам директор по развитию и инвестициям Георгий Иванович Леонов. Несмотря на раннее время, он был вдрызг пьян. При виде дамы он попытался было встать, но это ему не совсем удалось; он наполовину приподнялся и тут же шмякнулся обратно в кресло. Волосы у него были взъерошены, галстук съехал на сторону, верхняя пуговица дорогой итальянской рубашки расстегнута. Измятый пиджак валялся рядом на спинке стула.

— А, вы из «Компика»? Как же, ждем-с, — сказал он и показал широким жестом на стоявшие рядом с его столом кресло и стулья.

Мы уселись. Ребята были ошарашены, но Юрий тем не менее попытался осуществить процедуру представления, а Женя вытащил из дипломата папку с нашим проектом и положил на стол. Но диалога не получилось, был один монолог.

— Компьютеры — это хорошо. Это мне нравится. А издательскими программами вы тоже занимаетесь?

Юрий пробормотал в ответ, что мы не совсем по этой части.

Но представитель славной фирмы «ММД» не слушал, а протянул нам роскошно иллюстрированный буклет, лежавший перед ним на столе:

— Это издано в Швейцарии. Пусть это стоило нам полмиллиона долларов, зато какое качество! Самая современная полиграфия, один компьютерный набор каков — полюбуйтесь! Это имидж нашей фирмы! Реклама — вот двигатель прогресса! Я непосредственно руковожу издательским отделом «ММД», у нас там стоит четыре четыре-че-тыреста восемьдесят шестых. — Тут он икнул. — Мы издаем даже свой журнал, притом элитарный! Имидж стоит тех денег, которые мы в него вкладываем! Устойчивый положительный имидж!