Ахиллес, или Мир Аль-Азифа
Шрифт:
***
К концу праздничного семидневья, Ахиллес вполне сносно мог владеть своим обоюдоострым мечом. Для тренировок с тяжелым бронзовым щитом, сил пока не хватало. Однако с каждым днем тело Ахейца все больше и больше обретало былую гибкость и смертоносную силу. Когда по истечению праздничной недели глашатаи Гивейна объявили, что великий Торг Гивейна закрыт и все многочисленные караваны должны покинуть обитель растилалища до захода солнца, он очень удивился. За разъяснениями пришлось отправиться к главе торгового каравана — Михруабу. Гоблин занимался подсчетом окончательной прибыли и подводя итог пришел к заключению, что такого удачного Торга не было на его памяти
— Чего это всех пытаются вытурить за пределы торга Михруаб? Не знаешь?
— Да как же не знать господин? — Удивился гоблин. — Известное дело. Все запасы провизии выделенные гивенцами на продажу, давно проданы. Если такое огромное количество народа и дальше будет попирать песок местного торга, возникнет искусственный рост цен на продукты питания. Местное население, в погоне за прибылью, тут же распродаст все свои съестные припасы и конечно же чрезмерно обогатится, но при этом останется без пищи. А вдруг война и какая-то из рас решит осадить Гивейн!? Как думает господин, долго ли продержится столь многолюдный град без пищи?
— Понятно. — Ахиллес поскреб свой лоб и глубокомысленно закончил — Все-таки умная стерва, эта Гимина.
— Да минуют сие слова, слуха гивейнских ищеек господин. — испуганно прошептал гоблин. — Однако вы правы, достопочтимая царица Гивейна, очень разумная человеческая самка и не даром числиться первой среди равных правителей этого мира.
— Добро Михруаб, и когда же мы выступим?
— Да когда пожелает господин. У нас все давным-давно готово. Вам следует лишь изъявить свое желание. Главное, что бы все это произошло до захода солнца. А то…
— А то что… На нас начнется травля. Не уж-то тех кто не успеет покинуть пределы торжища, ждет кровавая расправа со стороны гивенских солдат?
Гоблин поднялся и подойдя к кувшину с прокисшим коровьим молоком, с удовольствием присосался к его горлышку. Вытер тыльной стороной ладони свой подбородок, он объяснил:
— Что вы господин. Конечно же ни кто не станет применять силу. Гивейнцам это ни к чему. Просто с наступлением ночи их сторожевые посты перестанут сдерживать семьи древесных бестий, что до завершения всего торга были изгнаны из своих гнезд на расстоянии не менее пятисот минских локтей. А что это за создания, вы сами уже знаете. Наверняка господин не забыл того славного боя с этими тварями. Гивенцы, потому ни когда и небыли завоеваны, и все из-за того, что весь их лес кишит этим видом летающих драконов. Главные тракты они конечно охраняют и днем и ночью, но вот остальной лес — гиблое место. Они даже рабов своих не охраняют. Как видите те сами запирают на ночь свои бараки для того, что бы на следующий день увидеть восход светила, а не погребальный костер в свою честь, да и то без тела.
— Ясно. Что ж, тогда выступаем прямо сейчас. Распорядись, что бы твои помощники накормили хорошенько своих тягловых ящеров. Сдается мне, придется двигаться без остановки несколько дней.
— Господин чего-то опасается?
— Да. — Ахилл посмотрел на черную громаду пирамиды города.
— Господин считает, что по нашему следу будет посланы воины царицы!?
— Если это будут воины Гивейна, то это не беда. Мне вот думается, что нам придется столкнуться с более опасными преследователями.
Михруаб немного опешил. Он сильно испугался за то, что его караван может быть ограблен, но тут же сообразив, что разговаривает не с каким-то проходимцем, а с лучшим воином всего Аль-Азифа, вопросительно уставился на человека и с удивлением спросил.
— Да кто, мой господин, посмеет
— Мда… В том то и дело Михруаб, что ни невры, ни мины особенно разумными мне не показались.
Пересечение судеб.
Мрачные пределы лесного массива Гивейна, караван покинул почти три дня назад. Как раз сейчас огромное и ленивое светило в третий раз не хотя скрывалось за бескрайний горизонт. Громадные ящеры, пусть и медленно, но зато без устали тянули деревянные гоблинские кибитки.
Ахиллес с херувимом частенько опережали весь караван на несколько лиг. Человеку хотелось побыстрее обрести нужную форму и поэтому он безо всякой на то необходимости отправлялся на охоту. В пище караван не нуждался. Ее было вдоволь. Сайра по обыкновению постоянно сидела в главной кибитке Михруаба. Ее частенько мутило от однообразного пейзажа. Вурды практически ни когда не покидали своих лесов и вид бескрайних просторов, действовал на Защитницу как всегда угнетающе.
Ахилл пока не опасался нападения на свой караван. Слишком уж много других караванов, двигалось одновременно в одном и том же направлении. Они растянулись на несколько тысяч локтей. Среди них попадались торговые караваны практически всех рас этого мира. Все они двигались по единственному утоптанному травяному тракту в сторону разветвления дальнейших торговых путей, которые начинали ветвится в небольшом человеческом городке расположенном на берегу громадной голубой реки Сириус. Дальнейший путь мог привести к срединному морю, если конечно торговец решал продолжить путь по водному пути. Далее это направление привело бы караван в Аргос. Второй путь вел прямиком в непроходимые джунгли Вурдов. Третий — огибая страшные леса кровососов — вел в страну хунов или гоблинские горы. Из этой местности тракт делился снова на две ветви. Одна уводила к истокам желтой реки Хун, берущей свою силу из извечных топей мира. Вторая, вела в страну свободолюбивых Панов.
Ахиллес часами обсуждал с Арестом одну и ту же тему. Что им делать если вурдские старейшины решат отнять у них Мию. Ведь от принятого ими решения зависело жить ли Ахиллу дальше под горячим солнцем Аль-Азифа или нет.
Херувим и слушать не хотел своего друга, когда тот предлагал самим придти в Эу-Тай. В то место, где собирались все древние (старейшины вурдов) для принятия важнейших решений, касающихся всей расы.
— Ахиллес!!! Ты словно малый несмышленый котенок! — мысли херувима несмотря на нескрываемую иронию, несли приятный эмоциональный оттенок. Ему нравилось общаться с человеком, ставшим для херувима, чем то вроде членом его семьи, после того, как тот спас его от голодной смерти в самом начале их знакомства. — Стоит тебе лишь появиться в их пределах и тебя тут же поработят. И что более страшнее, заставят весь остаток твоей жизни служить им в качестве раба. И поверь мне, мнение Богини Реи, возродившей тебя к жизни, для таких существ, как древние вурды, не что иное, как пустой звук. На мой взгляд они сами были когда-то богами, но придя в этот мир решили, обличить свое естество в плоть и создать для услужения себе новую расу существ.
— Их воинского искусства я ни сколько не страшусь. Ведь в конце концов, кем бы они ни были в прошлом, теперь они живут во плоти. А плоть, как ты уже знаешь, я могу умерщвлять так же искусно, как скажем и их Защитницы. А что касается их магических способностей! На то ведь у меня есть ты. Да и Сайра, я полагаю теперь скорее предаст все свои устои, нежели позволит им причинить мне какой либо вред.
— Ты так уверен в ее чувствах? — удивился Арест.
— Настолько Арест, что меня это даже пугает. Знаешь ли, я ни когда не мечтал связать свою жизнь с единственной женщиной. А тут получается, что Сайра теперь мне не оставляет ни какого выбора. Или она или никто другой. Более того у меня такое чувство, что она и меня попытается отправить к праотцам, стоит только мне объявить, что решил разорвать с ней наши взаимоотношения.