Аховмедская святыня
Шрифт:
Истринская, как и приличествует центральным улицам, встретила их чинно: редкой, но дорогой публикой, высокими чугунными фонарями, чистыми стеклами лавок, украшенных разноцветьем вывесок, и хорошо выметенной мостовой. Дорого в таких местах жить, не каждый себе может позволить. И магазинчик, даже самый крохотный, открыть тоже больших денег стоит. А такой, как у «Гудьира и сыновей» вовсе немыслимого состояния: в два этажа, стоявший отдельным зданием, с огромными прозрачными витринами, отмытыми до такого состояния, что было видно собственное отражение.
Миху
— Добрый день, — приветствовал их человек в дорогом костюме-тройке.
Низенький, плотный, точно из теста дрожжевого сбитый, с лысой макушкой и короткими волосами по бокам, широким носом, щеткой усов и большими губами. Позади него еще двое подчиненных. Их тщательнее разглядывать смысла не было, но самое престранное для себя Мих заметил — все люди. А уж он-то ожидал встретить гоблинарцев.
— Здравствуйте, меня зовут Витольд Львович, я исполняющий обязанности пристава следственных дел по особым поручениям сыскного управления при Моршанском обер-полицмейстерстве.
— Если вы не против… — Омрачилось приветливое лицо толстяка этой нерадостной новостью.
— Конечно, — достал Витольд Львович гербовую бумагу и отдал на минутное изучение.
— Прижницкий Карл Дмитриевич, управляющий магазина, — поклонился толстяк. — Чем обязан? Неужто кто из моих оболтусов…
— Ну что вы, что вы, — поспешил успокоить его Меркулов, — мы хотим лишь поговорить. Посмотрите, — он вытащил клочок плаща, — может, существует какой-нибудь способ опознать плащ по его остаткам?
— Позвольте, — протянул ручку Карл Дмитриевич, — мы, конечно, не всесильны, но кое-что рассказать могу. Плащ «макинтош», с острова, старой модели. Ему не меньше года-двух.
— Жаль, я думал, что, может, его приобрели в этом магазине и вы могли бы мне рассказать кое-что о покупателе.
— Нет, смотрите вот на эти бороздки, здесь и здесь, — показал он что-то Меркулову, — так уже не делают. Старая модель. Нашему магазину всего несколько месяцев и производство у нас по новой технологии, сами понимаете.
— Тогда надежда только на то, что он придет чинить плащ к вам, — сделался Витольд Львович мрачнее тучи.
— Сделаем все в лучшем виде, — заверил его Карл Дмитриевич, — возьмем плащ к себе и сразу вам сообщим. А вы уж, когда злоумышленник забирать придет, тут как тут. Мы честные люди, Ваше благородие, имперцы, за Славию.
— Что ж вы тогда на гоблинарцев работаете?
— А жить как-то надо. Мы же не против своего государства. Напротив, хорошим и качественным товаром своих же соотечественников снабжаем. Конечно, дворян в основном и богатых особ. Они нашу продукцию для охоты и прочего развлечения берут.
— Почему у вас тут одни люди работают, ни одного гоблинца? — Встрял Мих.
— Менталитет, — поднял палец
— Почти? — Изогнул бровь Витольд Львович.
— Полукровка он, из гоблинарцев. По отцу, знамо дело. Прельстил коварный черт служанку одну тут, и ищи ветра в поле. Она родила, Ярославом нарекла. Потом у нас с женой прислуживать стала. Баба хорошая, хоть и глупая, какая еще на ласки гоблинарца согласится? Ну теперь делать нечего, ребенок какой есть, а ее. Да и парень неплохой, рукастый, все может, умеет. Может, и вправду у них это как передается по крови. Взял его к себе, чинит, латает, вот эту вот оказию, — показал он на клочок плаща, — в миг бы починил, даже не заметит сторонний человек потом, что порвано было. Ко всему прочему глазастый…
Послышался звук шагов, и в магазин с заднего входа вошли двое — давешний прислужник и полукровка. Редко, но видел Мих полулюдей-полугоблинцев, и этот почти ничем от них не отличался. Уши вытянуты, но не вверх, как у эльфийцев, а вбок и более широки, нос крючком, хотя не такой длинный, как у сородичей, цвет кожи бледно-зеленый, будто хворь одолела, и пальцы морщинисты. Но в целом, лицом больше в мать похож — глаза лучистые, человеческие, разве что немного испуганные.
— Ярослав, тут Его благородие из обер-полицмейстерства по одному делу к нам зашел. И, возможно, будет ему интересно послушать о том человеке, которого ты видел у Мглинского вокзала.
Полукровка глубоко вздохнул, поди уж накрутил себе всякого ужаса, пока шел сюда, но и теперь страх не сразу его отпустил. Начал, чуть запинаясь.
— А я ничего не делал. Домой просто шел. Я всегда домой хожу. В смысле, дорогой той…
— Не волнуйся, — улыбнулся Витольд Львович, — какой дорогой?
— По Краснокаменке. Мимо Мглинского вокзала. Ну знаете, это не сам вокзал, не заходя, но его видно.
— Знаю, — кивнул Меркулов.
— Ну вот, — ободрился полукровка заверением титулярного советника. — Шел домой, а впереди он. Вот так…
— Кто он?
— Человек в плаще, — вмешался управляющий.
— Не человек он вовсе, Карл Дмитриевич.
— Так, всем молчать! — Выставил руки перед собой Меркулов. — Никому не перебивать, а ты рассказывай, все подробно. Почему не человек?
— Сам он небольшой, с меня. Хотя для гоблинарцев рост редкий, они ниже. И походка у него презабавная, как у кузнечика.
— Будто подпрыгивает? — Спросил Меркулов.
— Ага, — кивнул Ярик.
— А с чего решил, что гоблинарец?