Академия для наследников

Ольховикова Анастасия

Скрип зубов в тишине комнаты не остался незамеченным:

– Это все, что ты хотел сказать?

– Сказать – да, – Сойнер, прищурившись, рассматривал Эндорийского. – Спросить – нет, у меня еще остались вопросы.

– Неужели? – удивился Эвангелион.

– Какие чувства ты испытываешь к Армине, Гейл?

– Тебе не кажется, что вопрос немного неуместен?

Маг жизни молчал в ответ некоторое время, затем расслабленно улыбнулся:

– Что ж, я в тебе не ошибся. Мне можешь ничего не говорить, – в ответ на оторопевший взгляд Гейла произнес гость. – Одно из свойств моего дара заключается в том, чтобы чувствовать

эмоции больных на расстоянии. Ты для меня сейчас являешься раненой душой, Эвангелион, но я все еще не понимаю причины твоих сомнений. Ты не беден – положение твое достаточно для того, чтобы, не сомневаясь, решиться быть рядом с Арминой. Ты не держишь греха за душой. Ты честен и справедлив. Но ты сделал моей девочке очень больно.

– Она быстро нашла утешение в твоих объятиях, – не смог скрыть эмоций некромант, но Биорийский в ответ лишь покачал головой.

– Я защищал ее отца в последние минуты жизни. Я держал ее в руках в тот момент, когда сообщил известие о гибели Армана. С тех самых пор только так она могла успокаиваться. Ее семьей стал я, но я искренне думал, что твои объятия со временем превратятся для нее в родные. Я ошибался, Гейл? Если так, не смей больше продолжать ее агонию. Она слишком многих потеряла в этой жизни. Она сильная, ты даже не представляешь, насколько, но и у нее есть предел, дальше которого она терпеть не сможет и сломается. Если не хочешь этого – или уйди с ее дороги, или стань самой незыблемой опорой. Спасибо за помощь еще раз. Армина рассказала, что ты ради нее сделал. Провожать не надо. Мой визит в Академию не будет долгим.

Регент коротко кивнул замолчавшему некроманту, после чего, не прощаясь, покинул квартиру. Хозяин жилища еще долго стоял, не шевелясь, и задумчиво глядел ему вслед.

***

– С днем рождения, Морин! – наперебой кричали друзья, пришедшие на скромные посиделки, организованные с целью отметить мое девятнадцатилетие. Скромные – потому что гостей было всего двое, Амон да Авидала, зато самых близких. Сойнер уехал еще неделю назад, но сегодня утром прислал вестника с поздравлением и небольшую коробочку, в которой оказались красивые золотые сережки с янтарем, удивительно шедшие к цвету моих глаз. Я, конечно, сразу поблагодарила его, но в душе испытала огромное облегчение, что он все же не приехал лично.

Осень никогда не была моим любимым временем года. Что уж говорить о дне рождения, который я в принципе не жаловала. Это друзья на общем собрании решили, что обязательно устроят теплый вечер в узком почти семейном кругу, я не планировала на очередное подтверждение взросления, выпавшее, к счастью, на день Жизни, никаких встреч или визитов. Я даже никому не говорила о том, что родилась именно сегодня. Но друзья каким–то образом все равно узнали, так что во второй половине дня организовали пусть и скромное, но самое настоящее торжество.

Днем они пропадали на базаре, куда я, памятуя о событиях недельной давности, идти отказалась категорически. Ави посмотрела на меня с убийственным выражением лица и вкрадчиво пообещала, что тогда снимает с себя всю ответственность по наполнению стола пищей. То есть мне придется употребить все, что они с Амоном достанут. Я согласилась, с тем лишь условием, что взамен они не будут дарить мне никаких подарков. После смерти папы я вычеркнула этот день из жизни. Скрепя сердце друзья

согласились. Правда, о данном Ави слове мне все же пришлось пожалеть, стоило только увидеть, что друзья приобрели для праздничного ужина, устроенного на выставленном в середине комнаты столе.

Спать после такого у меня вряд ли бы получилось. Во всяком случае, Авидала и Амон постарались на славу: здесь было и мясо, и приготовленная на огне рыба, и картофельные лепешки, и даже булочки, празднично оформленные в виде закрученных в сердечки жгутов. Вино наверняка было идеей Амона, но по правилам Академии для суолов оно уже не запрещалось. Так что я очень долго рассчитывала силы своего организма. И в конце концов сдалась под напором друзей. Тостами руководил принц Смерти, и с его легкой руки к концу вечера я должна была стать здоровой, красивой и самой счастливой. На последнее я особенно долго улыбалась, прекрасно понимая, что разрешение пожелания Амона – дело очень далекого будущего, а с нынешней расстановкой сил мне вряд ли светит в этой жизни хоть какое–то улучшение.

– А еще я хотел бы выпить за самых прекрасных девушек, одна из которых является половиной моего сердца, а вторая стала самой близкой подругой, – искренне произнес Амон в очередной раз, и мы с Ави смущенно зарделись. – И за мир между нашими королевствами.

И если первая часть тоста нас с Авидалой заставила опустить глаза, то вторая была поддержана с удовольствием: мы действительно были за то, чтобы не потакать в будущем столкновениям, подстрекаемым демонами. А уж тройка Пиксон–Эндор–Биор, соседствующая друг с другом, по площади по праву могла считаться почти половиной от всех семи королевств.

Когда мы приступили к десерту, в дверь негромко постучали. Амон на правах мужчины в доме отправился открывать, а затем привел к нам явно чувствующую себя неуютно Таоришу. Я–то беглым взглядом сразу определила, что она истощена, но друзья за собранностью девушки могли этого не заметить.

– Тао, проходи к нам! – живо пригласила я ее за стол, поднимаясь со своего места. – Тебе нужны силы, а нам все равно все это не съесть.

Огневичка с опаской посмотрела на остальных участников, и Амон покачал головой:

– Пусть занимает мое место. Нам с Ави удобнее будет рядом.

Авидала ожидаемо вспыхнула, но кое–кто с факультета некромантии, похоже, ни в какую скрывать их отношения не собирался. Я помогла Тао присесть, сообщая немного силы, пока парочка голубков размещалась с комфортом рядом.

– А по какому поводу посиделки? – наконец подала голос Тао.

– У Морин сегодня день рождения, – с улыбкой ответила Ави. За то время, что мы потихоньку претворяли план с Дарием в жизнь, она успела проникнуться к магине из Рулана симпатией. Амон, видя наше сближение, только тяжело вздыхал, но ему важнее были вопросы безопасности. Пока Тао не вредила, она могла оставаться рядом.

– О, – сконфуженно пробормотала Таориша. – Я без подарка. Прости…

– Нет–нет, Тао, я не отмечаю этот день, просто Ави с Амоном расстарались на славу, – успокоила я ее, но встретила задумчивый взгляд в ответ.

– А впрочем, знаешь… – проговорила она. – Кое–что у меня есть. Надолго зрелища, конечно, не хватит, сил маловато, но оно стоит того, чтобы его увидеть, – мимолетно улыбнувшись, она щелкнула пальцами, вызывая пламя над раскрытой затем ладонью. – Есть у нас в королевстве одна древняя легенда…