Академия для наследников
Шрифт:
Задохнувшись от ощущений, я ненадолго смыкаю веки, и этим нагло пользуются, начиная исследовать мои губы. Я не остаюсь в долгу: пусть раньше с Гейлом это происходило всего лишь раз, я действую по наитию, позволяя ему целовать себя глубоко и страстно. Гейл спускается ниже, к ключицам и груди, и я изгибаюсь, помогая ему избавить себя от верхней части белья. Когда он целует нежную плоть, которую я привыкла скрывать под дополнительным слоем одежды, я не могу сдержать изумленного стона: настолько обостряются ощущения, настолько хочется заставить время остановиться. Руки сами собой прижимают голову некроманта к груди, ноги раскрываются,
– Дважды трусишка, – смешно морщит нос Эвангелион, нависая сверху. – А еще демоница, называется…
Во мне поднимается волна протеста, и я клятвенно обещаю себе, что когда–нибудь сделаю так, что Гейлу не придется сдерживаться. Но сейчас…сейчас мне хочется такого же нежного отношения, как было и до этого. Я вытягиваю руки, приближаю Гейла к себе и, глядя в глаза, откровенно произношу:
– Я тебя люблю, Эвангелион. Это сможет на сегодня окупить мои детские страхи?..
Если до этого он еще как–то сдерживался, то сейчас – нет. Контроль оставил моего любимого мужчину, полностью опустившегося сверху и устроившегося между моих ног. Он гладит мое лицо одной рукой, с мимолетной улыбкой отвечая:
– Это сделает меня самым счастливым на свете, Армина. Я люблю тебя, моя маленькая огненная птичка.
Вместе с подхватившей меня волной счастья от услышанных долгожданных слов я ощущаю, как Гейл подается вперед, заполняя меня изнутри. Боль заставляет зашипеть и зажмуриться, схватиться за широкие плечи и застыть в таком положении. Нам обоим. Когда я открываю глаза, Гейл выжидающе и с некоторым беспокойством смотрит на меня. Видя невысказанный вопрос в его глазах, я тянусь губами к его губам и целую со всей страстью, на которую сейчас способна. Возобновившиеся движения приносят остаточную боль, но я ее уже не чувствую. Я исчезаю в эмоциях и чувствах, даримых любимым мужчиной. Когда обхватываю его ногами, слышу горловой стон и понимаю, что поступила правильно. Вскоре Эвангелион оказывается особенно глубоко, и в этот момент внутри меня словно распрямляется пружина напряжения, державшая все это время. Наши объятия еще сильнее, дыхание – одно на двоих. Как и дорога жизни, по которой мы решили идти вместе.
Он еще долго не оставляет меня, даря коже легкие поцелуи. Прикосновения не опаляют, скорее, успокаивают и настраивают на сон. Уже проваливаясь в забытье, я вижу, как счастливо улыбается Гейл, глядя на меня. И засыпаю с его именем на губах. Завтра я увижу его. Завтра наступит начало новой жизни, в которой одна судьба разделится на двоих. Одна судьба, ставшая для меня счастливой.
Часть 3. Глава 1
ПОСЛАННИЦА СВЕТА
Я проснулась от неожиданного холода, подумав, что Гейл решил открыть окно и ненадолго оставил меня. Сейчас, сейчас он должен был оказаться рядом и снова обогреть своим теплом. Но время шло, а любимого со мной так и не было. Открыв глаза, я наткнулась на крытый плотной тканью потолок повозки. И вспомнила. Сильнее закутавшись
Засыпая после того, что случилось между нами, я думала, что очнусь не раньше следующего утра. А вместо этого почувствовала бодрость спустя несколько часов. Тогда я тихо придвинулась к Эвангелиону. Тогда я хотела разглядывать его лицо, сохраняя в памяти каждую черточку и морщинку и совсем не подозревая, что скоро случится разлука.
Мое самоуправство продлилось недолго: Гейл зашевелился, притянул к себе, а потом снова повторилась сказка, случившаяся после перемещения из Академии. Уставшие, счастливые и умиротворенные, мы лежали во тьме спальни и целовались, боясь даже на миг оторваться друг от друга.
– Я очень удивилась, когда парни сказали мне, что у тебя с ними всего пять лет разницы, – откровенно призналась я. – Ты кажешься таким взрослым. Только когда спишь, – я смутилась от собственной смелости, – выглядишь моложе.
Эвангелион тихо засмеялся:
– Это связано с деятельностью до Академии. Точнее, с тем, что у демонов называется «становлением».
– Тебя…обучали демоны? – зачарованно глядя на него, прошептала я.
– У тебя такие большие глаза, Морин, – засмеялся некромант. – Ты не расстроишься, если я продолжу называть тебя старым именем?
Я ничего не имела против, и Гейл продолжил:
– Я ведь не зря говорил тебе, что дикие не терпят недоучек в своих рядах. Когда мы достигаем возраста обретения силы – а это около пятнадцати лет – то необдуманно можем причинить вред родным и близким. У демонов Тьмы эта проблема особенно актуальна, Морин. Отпустив на волю свою силу, мы можем принести ужасные разрушения и смерти.
– Я никогда не поверю в то, что ты можешь кому–то навредить, – возразила я.
– Ты вообще странная, моя птичка, – заметил Эвангелион. – Я почти на твоих глазах убил демона, а ты заявила, что так ему и надо. Впрочем…ты ведь и сама на четверть носитель дикой крови, так что я привыкаю ничему не удивляться. Сможешь сохранить в тайне то, что я тебе расскажу?
Искра интереса внутри меня тут же обернулась всепоглощающей вспышкой.
– Клянусь собственной жизнью!
– Не стоит давать опрометчивых обещаний, – его палец накрыл мои губы. – Мне тогда придется очень тяжело.
Что–то в его словах заставило меня напрячься и снова подумать о той самой легенде. Я прижалась к теплому боку и посмотрела на любимого, изобразив максимум наивности:
– Гейл, ну, может, хоть ты мне расскажешь о теплой тьме?
– Расскажу, – пообещал он. – Когда станешь моей женой по закону.
Я широко распахнула глаза, не зная, то ли корить за отказ, то ли радоваться дальнейшим планам некроманта. В конце концов, победил здравый смысл:
– Гейл, но я ведь…помолвлена. И сейчас, получается, использовала тебя в качестве орудия мести Дарию.
– Мне кажется, или не далее как несколько часов назад ты сама толкнула жениха к очередной измене, чтобы обнародовать факт его отношений с другой женщиной?
– Да, но… – расстроилась я. – Это все равно не освобождает меня от союза, заключенного родителями, как ни посмотри. Зачем тебе жена, которая никогда не сможет родить тебе детей?