Академия для наследников
Шрифт:
– И он принял решение отправить тебя туда, где ты никому не мог бы навредить? – предположила я.
– И это тоже, – Гейл принялся очерчивать контуры моего лица. – Вообще вспоминать об этом даже самому неприятно, но рядом с тобой страх проходит…
– Ты же расскажешь мне все до конца? – с беспокойством прошептала я.
– Не волнуйся, – почувствовав охватившее меня напряжение, отозвался некромант. – Конечно, расскажу. Тем более что до конца осталось совсем немного.
Так я и узнала, что туманная страна на самом деле является настоящей колыбелью мира, а демоны Тьмы произошли от злобных духов, рожденных еще во время его сотворения. Заточенные заклинанием внутри своей родины, они ожесточились настолько, что обрели
Что оставалось неизменным – так это страсть диких к завоеванию. Однако, лишившись возможности нападать на себе подобных, они нашли новую цель для покорения – людей. Беззащитных и не способных сопротивляться. А человеческие женщины еще и породили желание взять над ними власть. Демоны ринулись в новую атаку. Так началась эпоха магов, произошедших от насильственных союзов магических существ и человечества…
Долгое время люди подвергались нападкам необузданных монстров. Так долго, что чистокровных среди них не осталось, и в каждом человеке появилась искра волшебства. Тогда–то и задумались они о том, чтобы дать отпор демонам. Самые сильные из них, объединившись, оказались способны на создание магической стены, отделяющей человеческие земли от диких, и с той поры нападения извне прекратились. Завоевателям, во время становления границы оставшимся на территориях человечества, пришлось распрощаться с жизнью. Один из них, испуская свое последнее дыхание, и наказал людям: всех сильнейших потомков дикой крови уничтожать. Иначе разрушения они породят непредсказуемые.
Сами демоны знали, как бороться с этим, и, постепенно разбредаясь по диким землям, стали основывать свои владения. Так появились территории Тьмы и Света, Огня и Воды, Земли, Воздуха и Времени. На них и зажили самые смелые из воплощенных злобных духов.
– А слабые? Те, которые остались на туманной земле? – поглощенная услышанной историей, спросила я.
– Слабые… они продолжали накапливать свою горечь. Им не была страшна сила могучего темного демона. Они стали самим воплощением Тьмы, Морин.
– Тебя поэтому туда отправили, – догадалась я. – Чтобы отдать свои резервы слабым духам…
– Да, птичка. Мне показали изображение места, где я должен был оказаться, и велели не возвращаться, пока я не обуздаю свою жажду уничтожения.
– Ты…пробыл там пять лет?.. – ужаснулась я.
– Четыре, – поправил меня Гейл. – Не волнуйся, я вернулся вполне живым и здоровым. Просто стал выглядеть старше. По моим ощущениям должно было пройти не менее десяти лет.
– Ты…покорил силу? – к моему удивлению, Эвангелион отрицательно покачал головой.
– Духи преподнесли мне запоминающийся урок. Когда я задал им вопрос, что мне сделать, чтобы не принести никому вреда, они сказали только одно: «Сначала ощути боль, которую принесешь, если забудешься».
– Они…заставили тебя?
– Заняли мое тело подобно тому, как духи из–за грани проникают в твое. И оставили о себе прощальный подарок – чтобы я всегда помнил, чем может обернуться неумение держать себя в руках.
– Какой подарок? – уже зная, что ответ мне не понравится, спросила я.
– Часть из них навсегда поселилась внутри моей Тьмы.
– И потом тебя отпустили? – с надеждой посмотрела я на любимого.
– Нет. В награду за то, что прошел испытание, меня научили всему, что теперь я знаю из некромантии. Так что когда я вернулся к родным, вопрос о дальнейшей судьбе даже не возникал: я решил уйти к людям. Противостоять обученному темному демону не решился никто, пусть во мне была всего половина дикой крови, и мы с матерью перенеслись на территории семи королевств. Ну а там узнали, что некромантам нужен преподаватель, вот моя судьба и была решена.
– Получается, у тебя родители живут порознь? – почему–то после захватывающего начала отношений темного демона и мага времен этот факт расстроил меня больше всего.
– Нет, – Гейл пропустил мои волосы сквозь пальцы, чтобы затем наклониться и накрыть мои губы своими. – Мама вернулась к отцу. Они вместе по взаимной любви.
– Значит, слезами тебя после испытания духами не проймешь, – сделала я совершенно нелогичный вывод после его слов.
Даже в темноте было видно, как вытянулось лицо Эвангелиона.
– Морин? – только и произнес он.
– Ты ведь не на слезы отреагировал, когда переносил меня сюда. По–хорошему, ты, подобно своему отцу, должен был стоять на своем до конца, – пояснила я. – И все же сдался. Но до этого ты упорно сопротивлялся, говоря, что нам нельзя быть вместе. Что же изменилось, Гейл?
– Идипикус, – сознался некромант. – Когда мы проводили его вызов, он…в твоем теле поцеловал меня и показал тот момент в коридоре, когда ты сказала, что отдашь мне свой свет. Это было уже…выше моих сил, милая. Это самый ценный подарок, который ты могла мне преподнести.
Я зарделась, надеясь, что Гейл не расценит мое молчание как смущение, и поспешила рассказать свою часть видения:
– А мне он показал твое обеспокоенное лицо как раз перед этим. Гейл! – выдохнула я изумленно. – Так ведь это он свел нас!
– Не думаю, – в темноте вновь раздался тихий смешок. – Просто ускорил процесс сближения в своих интересах. Ведь его задача – избавить тебя от Дария. А мы пока почти в этом не продвинулись. Как же мало ты видела из того, что произошло в будущем, – тут же поддразнил он меня, – видимо, Цериус знал, что неопытным принцессам такое еще рано показывать.
Нет, мне ведь не мог показаться кончик его высунутого языка! Рассердившись, я приподнялась только для того, чтобы обхватить его губами, чем заставила Гейла тут же растерять всю несерьезность.
– Птичка взмахнула крылышками, – неловко пошутил некромант, когда поцелуй закончился.
– Птичка становится демоненком, когда дело касается тебя.
Большего признания ему не требовалось. В тот миг мы любили друг друга с огромной нежностью.
Я проснулась оттого, что чудовищно захотелось пить. Осторожно выползла из–под руки Гейла, замоталась в простыню и в предрассветных сумерках отправилась на поиски кувшина с водой. Тот обнаружился в гостиной на очень знакомом столе, окруженном двумя не менее знакомыми креслами. Подхватила стакан рядом с кувшином, наполнила, сделала первый удовлетворенный глоток. И вот тогда–то чужая рука и схватила меня за горло. Испугавшись, я выпустила стакан из рук, и он с грохотом покатился по полу. Я принялась отбиваться от нападающего, пытаясь позвать Гейла на помощь. Меня прижали к чужому телу так сильно, что кожа оцарапалась о грубую ткань куртки, в которую был одет незнакомец. Сверху – он был выше на добрую голову – раздался предупреждающий шепот: