Академия Камелии
Шрифт:
— Из этого следует, что их жизнь не должна была продлиться долго.
— Всё верно, хозяин. Но есть ещё одна проблема.
— И какая же?
— Когда создание лишается сил и оказывается на тонкой ниточки от смерти, то такие создания становятся никому не нужны. Зачастую даже своим собственным семьям.
— Не может такого быть! — попытался было возразить Зариан.
— Очень даже может. Я знаю, что пока, что вы ещё слишком юные и не помните ваших прошлых жизней, но однажды, вы поймёте, что настоящий мир, действительно очень суров и жесток. И что не все хотят ухаживать,
Но ни один из ребят не находил, что сказать, а лишь только продолжал слушать.
— Разве виноват пятнадцатилетний юноша, бросивший учиться и поступивший на военную службу, дабы заработать денег и прокормить мать? Разве виноват отец пятерых детей, который не унаследовал при рождении слишком много сил и вынужден всю жизнь работать с раннего утра и до поздней ночи, чтобы прокормить свое семейство? Но даже тех горсток лепестков не хватит ни на что, ведь налоги с каждым годом растут всё больше и больше. Поэтому отец отправится подавлять восстания, чтобы заработать для своей семьи на безбедную жизнь. Но ценой за такое станет его собственная жизнь.
Марион говорил долго, а Деян всё это время следил за часами в его руках. Но песчинок за всё это время упало не больше трёх, а значит прошло лишь только три ша.
"Поистине удивительно".
– подумал мальчик, но между тем воскликнул:
— Если идёшь воевать, то негоже жаловаться потом. Никто не тащит никого насильно и за службу платят огромные деньги, так, что жаловаться будет лишь слабак.
Но Марион усмехнулся.
— Слабак? Тогда сын, потерявший силы и отправивший все деньги старой матери, а сам уже простившийся с жизнью, слабак? А ведь ему только пятнадцать. Он не успел в этом мире ничего, но уже вынужден покидать его. Неужели он слабак? Или отец семейства, который отправил все кровно заработные деньги жене и детям, а сам был не в состоянии даже доползти до тенька, чтобы не лежать последние ша жизни под палящим солнцем. Неужели и он слабак?
Деян слушал каждое слово мужчины, но не осмелился, что-либо возразить. Да и было ли тут чем возразить?
— Ни один из них не слабак, ведь до конца они старались оберегать и защищать то, что им дороже всего на свете. Так, что никто не смеет называть хоть одного из них слабаком. Но никто из тех, ради кого они пожертвовали своей жизнью, не захотели проводить их в последний путь и быть рядом в последние моменты. Вот, что, действительно мерзко…
— Ты хочешь сказать, что те создания это…
— Да, хозяин, вы правильно все поняли. Те создания, которых вы видели, все они лишились своих сил, а их внутренние артефакты оказались уничтожены. Но я позволил им прожить немного дольше, чем им было отмерено судьбой и привёл их сюда.
— Но как у тебя получилось создать такое заклинание? Неужели тебе хватило сил?
— Вы меня недооцениваете, хозяин, — Марион на мгновение изобразил на лице обиду. Да, с появлением Бажана,
— И как же? — спросил Лин.
— Можно забирать силы, но не поглощать их самому, а питать ими какое-то место, даруя жизнь ему, а не себе.
— Значит вы питали это место силами других?
— Да, именно. Я забирал силы и отдавал их всех этому подземному городу. И подобных ему есть ещё несколько десятков. И так эти города сумели стать пригодными для жизни.
— А как ты сумел заставить время идти медленнее?
— Я использовал заклинание замедления.
— Заклинание замедления? Это как?
— Это одно из древнейших заклинаний, созданное для того, чтобы замедлить противника во время боя и нанести удары. Но это заклинание очень редкое и им слишком сложно овладеть поэтому у меня ушло на это два века, прежде, чем я научился ему. И ещё пол века, чтобы суметь его использовать не на живом создании, а на бездушном месте. И вот каков результат.
— Тогда почему ты не позволил мне испить воды из фонтана? Разве он не для питья жителей города?
— Господин Фирлион, прошу тебя, научись терпению, а иначе тебе в будущем придется совсем не сладко.
Но Деян лишь хмыкнул.
— Та вода, что течёт в фонтане предназначена не для всех, а только для тех, кто лишился сил. Потому, что с помощью заклинаний и нескольких капель из одного источника, находящегося на юге, я сумел превратить ту воду в лечебную. Но лишь для тех, у кого сил не осталось вовсе, ведь так это хоть как-то помогает им не рассеяться, а прожить ещё.
— Таким образом эта вода и медленный ход времени, позволяют жителям подземного города прожить больше, чем им отмерено судьбой?
— Да, хозяин, вы полностью правы. Но как бы то ни было, лишившись внутреннего артефакта, его уже не суждено обрести вновь, хоть выпей весь источник, поэтому рано или поздно, создание всё равно покидает этот мир.
На одну ша в комнате повисла тишина, которую никто не спешил прерывать, пока Зариан не решился на это:
— Подождите, но вы же забираете силы у других. Это же переход на темный путь, разве не так?
— Господин Глардион, я в самом деле забираю силы. Но я не забираю их у невинных, а только у тех, кто сошел со светлого пути и начал убивать и забирать силы. Таким образом, я очищаю этот мир. Так, что едва ли меня можно назвать темным эльфом.
На эти слова Зариан не нашел что возразить, потому, что впервые, как и остальные ребята, услышал то, что силы забирают не у невинных созданий, а у плохих, да ещё и используют забранные силы не для себя, а для других. Поистине удивительно.
— Однако, теперь вы знаете как и что здесь устроено и вам пора отправляться. Я проведу вас к Изумрудному лесу, а дальше всё будет зависеть уже от вас самих. Вы запомнили карту?
Неуверенно, но все ребята кивнули и тогда Марион сложил карту и протянул ее в руки Бажану: