Академия Высших: студенты
Шрифт:
Мурасаки кивнул. Но Констанция молчала и он повторил:
– Слышу.
– Очень хорошо. Так что будь хорошим мальчиком, не сопротивляйся!
Она наклонилась к нему и протянула руки. Мурасаки съежился и постарался отодвинуться подальше, но дальше была только стена.
– Мурасаки, – вздохнула Констанция, – я все равно тебя вытащу и отнесу в медблок. Конечно, для нас обоих было бы лучше, если бы ты был нормально одет, а не в полотенце. Но что есть, то есть.
– Вы… вы не можете.
Вместо ответа Констанция Мауриция присела перед ним, притянула к себе и взяла на руки, как ребенка. А
– Пожалуйста… отпустите, – попросил Мурасаки. – Не надо.
– Ты не в состоянии ходить, ты не в состоянии стоять, – ответила Констанция, направляясь к выходу из раздевалки, – куда я тебя отпущу? Неужели ты думаешь, что я не в состоянии переместить шестьдесят килограммов биомассы в нужном направлении?
Мурасаки закрыл глаза. Все равно он почти ничего не видел. В конце концов, если Кошмариция решила, что хочет его отнести на руках, это ее проблемы, а не его. Вот только в одном она права: лучше бы ему быть одетым.
Глава 23. Нервничают все
Констанция Мауриция нервно расхаживала вдоль окна, иногда бросая взгляды наружу. Ничего интересного там не было и быть не могло. Пустой двор. Совсем пустой. Все студенты были надежно упакованы – кто в своих коттеджах, кто в медблоках. Но ощущение безопасности или даже передышки не приходило.
Нервничали все.
Бертран то и дело прихлебывал кофе из своего огромного стакана. Звук получался странным, немного шипящим: то ли кофе шипел на Бертрана, то ли Бертран на кофе. В другое время Констанция бы сама зашипела на Бертрана, но не сейчас. Сейчас все вели себя примерно так же.
Алия что-то черкала в своем блокноте, выдирала листы, яростно рвала или просто комкала, как будто она сдавала экзамен на скоростное взятие интегралов. Беата что-то читала на своем планшете, но Констанция видела, что ее глаза бегают по одной и той же строке, изображение никуда не смещалось. Или Беата была глубоко в своих мыслях, или слишком на взводе, чтобы воспринять прочитанное.
Истебан с Джоном прикидывались идиотами, затеяв спор на примитивном языке альфа-самцов: «я тебе сказал!» – «нет, я первый сказал!» – «а я сказал, что ты неправ!». Констанция подозревала, что если спросить у них о предмете спора, они и не вспомнят.
И только декан задерживался. Где его носит? Почему до него никогда нельзя дозвониться?!
Констанция снова и снова нажимала кнопку вызова и снова и снова видела одну и ту же надпись «вызов отклонен».
Наконец вошел декан. Констанция яростно бросила яростный взгляд на часы, чтобы сказать ему про опоздание, и осеклась. Декан не опоздал. Он пришел вовремя. Ровно в полдень. Сама она пришла за пять минут до полудня и была первой. В каком же они состоянии, что пять минут кажутся вечностью? До чего их довели эти дети! Как они вообще такое позволили?!
Декан начал говорить, не дожидаясь, пока все его заметят и прислушаются. И начал он с неожиданного вопроса.
– Вы помните, чем отличается подход к обучению Высших в наших филиалах? Все помнят, или кто-то забыл?
– Это что, аттестация? – ехидно поинтересовалась Беата. – Проверка на профпригодность?
– Нет, – резко ответил декан. – Неужели никто не помнит?
– Я помню. Это была твоя
– Из той информации, которую я получил, должен сказать: этот аспект воспитания не играет никакой роли. Абсолютно.
– И зачем нам это было знать? – спросил Истебан. – Я имел в виду именно сейчас?
– Затем, что здесь трое студентов, действуя исключительно по собственной воле, пошли и восстановили печать. В первом филиале одна студентка скомандовала двум другим и они пошли и действуя по ее воле восстановили печать. Ни одна стратегия не дает нам выигрыша и более легкого управления.
– Ну почему же? – возразила Алия. – Если бы не было этой студентки, переведенной из нашего филиала, печать в первом филиале осталась бы на месте.
– Хотите сказать, им нельзя взаимодействовать? – спросил Бертран.
– Хочу сказать, что мы с Констанцией Маурицией искали наведенные желания у обоих инициаторов. И не нашли. Они оба действовали по собственной воле. Считали, что действовали по собственной воле. И знаете, что я думаю? – он сделал паузу и внимательно посмотрел на каждого куратора. – Я думаю, мы плохо искали. Таких случайностей не бывает. В одно время. Сделать одно и то же. Без связи между инициаторами или внешнего руководства это невозможно. А связи между ними быть не должно. Правда ведь, Констанция Мауриция? Ты же внушила своему подопечному мысль о гибели его подружки?
– Я думала, что да. Но сейчас сомневаюсь. Она прислала ему подарок.
– Из филиала? – ахнула Беата. – Талантливая девочка, если изобрела способ дотянуться до своего мальчика. Впрочем, к такому мальчику и я бы тянулась всеми руками и ногами.
– Что ж это за мальчик такой, что некоторые его даже на руках носят? – рассмеялся Джон. – Сходить, что ли, посмотреть? Где ты его заперла, Констанс, в каком боксе?
– Не из филиала, – сухо ответила Констанция Мауриция, обращаясь к Беате. – Она местная, но с окраин. Отправила обычной службой почтовой доставки во время транзита в первый филиал. Мы же не могли ее переместить напрямую! Кто знал, что она решит послать подарок своему ненаглядному Мурасаки?! И теперь я думаю, может быть, это не просто подарок? Может быть, это возможность установить связь?
– И что же это за подарок? – подался вперед Истебан. – Хрустальный шар? Мнемокристалы? Что?
Констанция вздохнула.
– Нет, Истебан. Это одежда.
– Ерунда какая-то, – усмехнулась Алия.
– Я тоже так думала, – кивнула Констанция. – Но… декан прав. Такие события не могут быть совпадениями.
– Я ставлю на внешнего координатора, – сказал Бертран.
– Я тоже, – кивнул декан. – И нам надо выяснить, кто бы это мог быть. Но на всякий случай стоит проверить и одежду. Тем более, пока этот мальчик лежит запертым в боксе, – Декан посмотрел на Констанцию Маурицию. – Но мне не нравится, что у тебя все меньше и меньше контроля над ситуацией. Это все твои ученики, между прочим.