Академия Высших: студенты

Трапная Марта

– Знаешь, Сигма, я не очень много знаю об отношениях. Может, со стороны это выглядит иначе, но это так. Но одно я знаю совершенно точно. То, как я к тебе отношусь… это нельзя уничтожить. Это часть меня, понимаешь? Мы можем поругаться, ты можешь меня обидеть или оскорбить, но это ничего не изменит.

– Почему? – спросила Сигма, опять приподнимаясь, чтобы посмотреть в глаза Мурасаки. – Откуда ты знаешь? Мы ведь еще и не ругались с тобой ни разу по-настоящему.

Мурасаки молчал и смотрел на нее тем взглядом,

в который Сигма проваливалась, как в мягкую вязкую темноту. Никакой стены, никакого барьера между ними. Как будто она – это он. Как будто она где-то глубоко внутри него. Еще чуть-чуть, и она растворится в нем. А он в ней. Мурасаки моргнул.

– Вот поэтому, – шепотом сказал Мурасаки. – А теперь можно попросить убрать тебя локоть с моей груди? Ты ужасно тяжелая.

– Слабак, – шепотом ответила Сигма и поцеловала Мурасаки.

Глава 26. Другая точка зрения

Сигма поняла, что Мурасаки волнуется, когда он спросил у нее про белку.

– Она всегда лежала на кровати. Куда мы могли ее деть?

– Зачем она тебе нужна прямо сейчас?

– На удачу!

– Я не видела, – призналась Сигма, – я вообще думала, что ты ее давно выбросил.

– Как я мог выбросить белку, которую стирала моя любимая девушка? – серьезно спросил Мурасаки. – Ты думаешь, я забыл, как ты над ней плакала?

Он вошел в спальню, встал в центре комнаты и начал медленно осматриваться, с пола и до потолка. Белка обнаружилась на верхней полке шкафа. Мурасаки бы и не заметил ее, если бы не понял, что шкаф почему-то не закрыт до конца – хвост белки застрял между дверцами. Мурасаки вытащил белку, аккуратно расправил смятую шерсть и посадил на кровать.

Все это время Сигма стояла в дверях и наблюдала за ним.

– Тебя и не заподозришь в любви к игрушкам.

Мурасаки погладил белку по носу и выпрямился.

– Теперь можем идти.

Они вошли в административный корпус. На первом этаже шумели первокурсники, но третий был пустым и тихим.

– Может быть, ты пойдешь и все-таки порешаешь задачи, пока я говорю с куратором? – спросил Мурасаки.

– Я подожду тебя на лестнице, – отрезала Сигма. – Все равно я не смогу учиться.

– Почему это не сможешь? У тебя прекрасные способности к концентрации, намного лучше, чем у меня.

– Мурасаки, ты иногда говоришь такие вещи…

– Какие?

– Как будто ты полный придурок!

– Чувствую, это слово скоро станет моим вторым именем.

– Первым, не льсти себе, – фыркнула Сигма, но смех вышел нервным.

Они дошли до той самой лестницы и остановились. Сигма запрыгнула на перила.

– Все, я буду ждать тебя здесь. Надеюсь, твой тайный план сработает.

Мурасаки склонил голову к плечу и посмотрел на Сигму.

– Даже

если он не сработает, я придумаю другой.

Сигма погладила его по щеке, и он ушел.

В кабинете Констанции, как обычно, стояла мертвая тишина. Констанция делала вид, что страшно занята и даже не ответила на приветствие Мурасаки. Все ее внимание сосредоточилось на большом мониторе на столе.

– И в чем причина твоей внеплановой встречи? – наконец сухо поинтересовалась Констанция Мауриция, демонстративно не глядя на Мурасаки.

– Я завалил курсовой проект, – ответил Мурасаки и по привычке улыбнулся.

– Уже? Каким образом? – Констанция и не думала смотреть на своего студента.

– Я влюбился.

Констанция Мауриция замерла, а потом медленно коснулась экрана, отключая его, и в упор посмотрела на Мурасаки.

– Рассказывай, – потребовала она. – В кого ты влюбился?

– В Сигму, – ответил Мурасаки, не моргая и не отводя взгляд.

– Любопытный поворот. И как это произошло?

Мурасаки задумался. Да никак. Разве можно анализировать такие вещи?

– Не знаю, как это произошло.

– А ты подумай.

Мурасаки помолчал. Что он должен подумать? Что он может рассказать Кошмариции из того, о чем он подумал? И что она поймет? Она давно не человек, а может, никогда им и не была.

– Наверное, все дело в том, что Сигма интересная.

– Интересная, значит, – хмыкнула Констанция Мауриция. – Чем же она тебя заинтересовала?

Мурасаки нахмурился. Это был странный вопрос. Он над ним не думал.

– Она не такая, как остальные наши девушки. Упорная. Целеустремленная. Сильная. С ней интересно проводить время. Разговаривать. Обсуждать, что угодно.

– А с другими? – подняла бровь Констанция Мауриция. – С теми, кому ты два года морочишь голову, с ними тебе неинтересно? Твои однокурсницы, второкурсницы, первокурсницы… Я тебя одного видела только тогда, когда вызывала к себе. И тебе с ними было не интересно?

– Это другое, – признался Мурасаки и нервно рассмеялся. – Сигму не интересовало, нравится ли она мне. Я не собирался ее в себя влюблять, честное слово! Я не играл с ней в эту игру, ну, вы знаете, «посмотри на меня, разве я не прелесть?»

– Похвально. Надеюсь, ты играл с ней в игру «Посмотри на эту формулу, разве она не прелесть?»

Мурасаки согласно кивнул.

– Да, вы же сами поставили нас в пару и велели проводить все учебное время вместе. Вот мы и проводили. Почти исключительно в беседах о математике. И в решении задач. И теперь у Сигмы хорошие шансы сдать экзамен, но она не хочет на него идти. Считает, что ответственна за мой провал и будет нечестно, если она…

– Какой провал? – вскинула брови Констанция Мауриция. – Я чего-то не понимаю? Напомни мне условия вашего… курсового проекта.