Академия Высших: студенты

Трапная Марта

Констанция открыла глаза и посмотрела на декана.

– Если бы я встречалась с Бертраном, я бы не сидела сейчас здесь с тобой вот так, – она демонстративно махнула рукой с бокалом вина, так что полы светло-голубого парео, повязанного на плече, с легкостью разошлись, обнажая то, что должны были закрывать. – У меня, знаешь ли, есть представления о верности, чести и всем таком.

– Очень на это рассчитываю, – серьезно сказал Кай, бросив быстрый взгляд на Констанцию. – Тогда что мы здесь празднуем?

Констанция сделала еще большой глоток вина и снова довольно зажмурилась.

– Мой

план. Очередной этап с блеском завершился. Осталось подождать совсем немного, и у нас будет полная Академия инициированных деструкторов с огромным потенциалом к действию. И мы сможем их протестировать и начать распределение. Запросы на деструкторов растут, а готовить их труднее с каждой волной. Поэтому я так радуюсь.

Декан налил вина во второй бокал и протянул к Констанции.

– Звучит достаточно хорошо, чтобы за это выпить!

Звон бокалов был громче шума волн, а смех Констанции искрился как отблески солнца на поверхности воды.

– А теперь, – сказал декан, допивая вино, – я хочу знать подробности твоего плана.

Констанция мечтательно улыбнулась.

– Итак, наш всеобщий любимец Мурасаки наконец сам влюблен по уши, у него есть девушка. И теперь все об этом знают.

– И что дальше?

– Я дам им немного времени, чтобы они почувствовали прелесть своих отношений, а потом уберу его девушку.

Декан задумчиво покачал головой.

– Это плохой план.

– Почему?

– Ты же понимаешь, что своими руками создаешь не просто деструктора, а супердеструктора, который способен разрушить любой мир. Любой. И он может начать с нашего.

– Не-е-ет, только не с нашего, – улыбнулась Констрация. – Наш мир разрушить нельзя.

– Можно. Просто пока некому. Но ты своими руками растишь разрушителя. Ты берешь мальчика, делаешь его всеобщим любимцем, так что в итоге он не может жить без любви и восхищения. А потом отбираешь у него самое главное. И оставляешь ему подпитку всеобщей любовью. У него будет очень много сил, много злости, очень хороший мотив и очень большой потенциал. Мне не нравится эта ситуация.

– Но ты же сам одобрил план!

– Не этот. План был другим. Отобрать его у тех, кто в него влюблен. Это закаляет деструкторов. Учит их страдать и не бояться. Это хорошо. Этого мальчика можно было перевести в первый филиал, и все. Можно было бы даже обставить это достаточно драматично. Но не так… – декан покачал головой, подбирая слова. – Не так, чтобы он готов был уничтожать все и вся.

Констанция сердито швырнула бокал на песок.

– Я не узнаю тебя, Кай! Мурасаки изначально был жертвой. Не понимаю, почему ты теперь так озабочен его судьбой. Тебе что, его жалко?

– Я озабочен тем, чтобы он не разрушил то, что мы так долго создавали. Стабильность. Равновесие между силами созидания и силами разрушения. У тебя есть равный Мурасаки по силе конструктор, чтобы остановить его в случае чего?

– Я же куратор деструкторов, откуда у меня конструктор? У меня есть только связи с куратором конструкторов.

– Ах, вот зачем тебе нужен Бертран, – вздохнул декан. – Что ж, а у него есть хороший сильный конструктор?

Констанция пожала плечами, и налетевший неизвестно откуда ветер снова распахнул ее парео, а она и не подумала его поправлять.

–

Конструкторы по определению слабее деструкторов. Если понадобится сдержать Мурасаки, я смогу сделать это сама. Мурасаки на надежном поводке. Не забывай, когда понадобилось, я усилила его аттрактивность до такой степени, что даже мужская часть студентов оказалась под его влиянием. Может, они себе в этом не признаются, но это уже не мое дело. План изначально был хорош, и ты его одобрил, – повторила Констанция.

– А теперь я не одобряю твой новый план, Конни.

Констанция устало улыбнулась.

– Я тебя умоляю, Кай, он просто человек. И я его полностью контролирую.

– Когда ты поймешь, что это не так – будет уже слишком поздно.

– Ты еще скажи, что взбунтуется электронный ассистент! – рассмеялась Констанция. – Они наши инструменты. И им никогда не стать нами. Конечно, они думают, что станут, иначе у них не было бы мотива учиться и двигаться вперед. Но, – Констанция покачала головой, – они все равно остаются инструментами. И давай не будем закрывать глаза на то, что нам нужен кто-то, чтобы разобраться с этими туннелями. Время пока терпит, но скоро оно закончится. По расчетам Алии у нас есть два-три года. К этому времени Мурасаки будет готов на все, что угодно. А если ему подбросить идею, что его любимая девочка исчезла в этом туннеле, он отправится туда по доброй воле и будет делать все возможное и невозможное, чтобы найти тех, кто за ними стоит, и разобраться с ними.

– То есть ты готовишь Мурасаки для этой миссии? Я тебя правильно понял?

Констанция кивнула.

– Он умный. Он сильный. Он будет готов разрушать все, что видит, если у него будет цель. А цель у него будет. Обеспечь этой девочке место в первом филиале. Я отправлю ее туда, а Мурасаки увидит только туннель, по которому она уходит. Этого будет достаточно.

– Ты уверена? – спросил Кай, пристально рассматривая узел на плече Констанции.

– Ты забыл, кто просчитывал сценарии, когда мы погрузили в спячку древних богов, Кай? Так я тебе напомню – это была я. И все пошло именно так, как я и говорила. А ведь тогда я была не такой опытной как сейчас, – она потянулась, вынула из волос гребень и черные локоны рассыпались по плечам. Констанция тряхнула головой. – И вот смотри, к чему мы пришли. Боги, настоящие боги, с их необузданными страстями, спят. Миром управляем мы. И все спокойно. Никаких энтропийных бурь. Никаких разрушений, уносящих триллионы жизней. Энергия созидания уравновешена энергией разрушения. Никаких глобальных войн, перенаселения, взрывов сверхновых… Мир в равновесии. Я говорила, что так будет. И так стало. Так неужели теперь ты не веришь моим расчетам?

Кай улыбнулся.

– Уговорила. Верю. А теперь скажи… – он прищурился, – это твое парео, внезапные порывы ветра, налетающие с такой удачной стороны… это тоже расчет?

Констанция рассмеялась.

– Это всего лишь робкая надежда на то, что ты умеешь получать человеческие удовольствия, даже перестав быть человеком. Или хотя бы помнишь, как это делается.

– А ты?

– А я никогда и не забывала.

Кай усмехнулся, и парео медленно растаяло в воздухе.

– Вот теперь, – сказала Констанция, – ты снова похож на себя.