Академия
Шрифт:
— Но у нее это началось только сейчас. В пансионате, где девушка жила раньше, истинная сущность не проявлялась, но Академия построена на особых землях, здесь произошел мощнейший выброс энергии, и здесь же хранятся многочисленные усиливающие артефакты. Полагаю, это и вызвало мутации, которые обычно происходят в первое десятилетие жизни.
Господин Клеверов ошеломленно прошептал:
— Так он сам не знал, что она драконица!
— Именно. Наверное, считал ее недодраконицей, лишенной силы, иначе не стал бы ее тащить сюда, и так рисковать. Что произойдет, когда все узнают правду? Пострадает в первую очередь его
— А ты сказал ей?
— Не думаю, что именно я должен открыть ей правду. Это обязанность ее отца. Да и не поверила бы она мне. Просто дал ей снадобье, чтобы убрать болевые последствия. Знаю, это ничтожно мало, но нужно было время, чтобы обдумать следующий шаг. А потом этот ублюдок… Думал, рассеку его надвое, едва остановился.
— Но почему ее сила не пробудилась от такого?
— Возможно, она так долго подавлялась, и совсем не развивалась, что в итоге не смогла пробиться. Вам должно быть виднее, из нас двоих вы — целитель.
— Трудно сказать, с таким мы еще не сталкивались. Одно дело — просто недодраконы, они-то лишены способностей, но когда трансформация теоретически возможна, и в таком позднем возрасте начинает проявляться… Тут нужны исследования!
— Подождите, господин Клеверов, никаких исследований! Вы забыли, мы не можем раскрыть правду, и не достойно сделать девушку подопытным зверьком. Она такого не заслуживает.
— Но мы впервые столкнулись с таким феноменом, и, возможно, сумеем наконец-то открыть ранее запечатанные двери, ответим на неразрешимые раньше вопросы! Это же такая честь!
— Вы смотрите на ситуацию с точки зрения ученого, но не забывайте, что отец сударыни согласия не даст. Как и она сама.
— А не просветите ли меня, сударь, кто ее отец?
— Фрагментация информации — самое разумное решение в сложившейся ситуации. Теперь вы знаете практически все, и сможете представить обществу убедительную версию. Но последняя часть моей догадки пусть останется в тайне, чтобы никто от этого не пострадал.
Послышался упрямый вздох.
— Полно вам, господин Клеверов, я дал подсказки, по которым вы и сами можете догадаться. Но прямо называть имя не буду, уж не взыщите.
— Хорошо, сударь, хорошо. Тогда спасение девушки спишем на чудо, мое мастерство и ваше своевременное вмешательство. К тому же, раз у нее есть такие покровители, как Ясногоровы и отец из попечителей, скрывать от общественности правду будет легче.
— Отлично, мне нравится ваше настроение.
— Кстати, все хотел спросить. А не жалеешь, что пропустил последний этап турнира? Ты мог бы получить трофей, никто не сомневался в твоей победе.
— Ни капли. Служба на севере учит многому, и главное знание, которое преподнесла судьба — ничего нет важнее жизни. Лучшей наградой мне будет собственная чистая совесть и безопасность сударыни, хотя не знаю, что еще для нее сделать. Я могу добиться наказания для Хрусталева, но как помочь ей забыть случившееся?
— Ну, как ты и сказал ранее, это — обязанность ее отца. Тебе же не нужно получить в трофеи еще и ее сердце? — насмешливо добавил Клеверов.
— Дракону с моей репутацией такой награды не заслужить.
Сказано это было в шутку, но за его словами я остро ощутила
— Ну ладно, ладно. Как видишь, она в порядке, а теперь тебе пора идти. Нельзя, чтобы кто-нибудь тебя увидел здесь.
Глава 15. Отец
Глядя на кровавую убывающую луну, я размышляла о подслушанном разговоре, и зловещее небесное светило придавало мыслям особо мрачный оттенок. Что обычно чувствуют люди, когда понимают, что вся предыдущая жизнь была одной сплошной ложью? Падают в обморок, заливаются слезами, рвут и мечут, мстят, ненавидят, благодарят судьбу? Что делать мне, кто даст ответы на оставшиеся вопросы?
Ярогнев умен, он понял обо мне все то, что я сама за всю жизнь понять не смогла. Он думал, я знаю, что являюсь драконицей, так что представляю, как был шокирован, когда узнал, что я наивно живу в неведении. Однако его интерес спас мне жизнь, если бы не он…
Снова в голове вспыхнули картинки боевой плети, обжигающих языков пламени, нескончаемой боли, от которой даже кричать было невозможно. Ненависть залила мое сердце через край от одной только мысли о Хрусталеве, а потом лицо залило краской, когда вспомнила, в каком виде меня нашли. Это же сколько народу видело мое обнаженное тело! Или Ярогнев прикрыл меня пиджаком до того, как примчался Яркан со стражами? Уф, хватит и того, что меня видел Ярогнев! Какой кошмар!
Пара нервных смешков переросла в истерический хохот. Надо же, из-за чего я переживаю: не из-за факта избиения меня боевым хлыстом, а из-за того, что Беломорский увидел больше, чем следовало!
— Что-то случилось?
Дернулась от неожиданности, но это была всего лишь дежурная.
— Простите, все хорошо.
— Вам больно, сударыня? Может, позвать целителя?
— Нет, не нужно! Я смеялась над своими мыслями, глупыми, однако.
— Понимаю, — девушка грустно вздохнула. — После такого всякое может в голову лезть, только вы не давайте волю отчаянию. За годы существования Академии чего тут только не случалось, столько драк и дуэлей было, крови и оторванных конечностей, страшно даже представить! Хотя это первый случай, когда парень напал на девушку, применив боевое оружие.
— Приятно быть первой, хоть в чем-то.
— Говорю же, не отчаивайтесь. Все наладится! У вас вся жизнь впереди, а этого негодяя накажут, уж сударь Беломорский расстарался, — теперь пришла ее очередь хихикать. — Вы бы знали, в каком состоянии доставили участников происшествия, и никто жалеть их не собирается. Практически все попечители осудили действия этих негодяев, а еще — Ясногоров, Тобольские, Кривич, даже Беломорские в полном составе. Сударыня Ярослава несколько раз приходила осведомиться, как вы себя чувствуете.
— Вы серьезно? — у меня в голове не желала укладываться Ярослава, обеспокоенная из-за меня.
— Более чем! Ее отец был очень зол из-за того, как организована охрана в Академии, а когда выяснилось, что Хрусталев не в первый раз нападает на учеников… Да, скандал разразился знатный!
— Кроме сударыни Беломорской еще кто-нибудь приходил?
— Конечно, почти вся Академия спрашивает, все ли с вами в порядке, столько цветов и подарков оставили, нам это складывать уже некуда. Кстати, раз вы хорошо себя чувствуете, я поговорю, чтобы некоторые вещи доставили сюда. Может, вам это будет приятно.