Акедия
Шрифт:
Житейская мудрость защищает от уныния, но когда оно уже поразило ум, требуются более действенные лекарства. Следуя учению отцов, Евагрий упоминает и такие средства, которые, на первый взгляд, приводят современного человека в растерянность. Первое из них упоминается чаще других – это слёзы.
Тяжела грусть и нестерпимо уныние, но слёзы пред Богом сильнее обоих [313] .
Плакать можно по самым разным причинам, и слёзы слёзам рознь: они легко могут стать самоцелью и привести на грань безумия [314] . Слёзы, о которых говорит Евагрий, непосредственно связаны с молитвой. Ибо, по учению отцов, молиться, как ни странно, также означало проливать слёзы пред Богом:
313
Ad Virginem 39.
314
De Oratione 7. 8.
Слезами в ночи призывай Господа,
и
и ты обретёшь благодать [315]
Когда ум зрит (наступление бесов), да ищет прибежища у Господа (…) и повторяет со слезами, обращая свой взор к небу: «Господи Иисусе Христе, сила спасения моего, услышь меня, поспеши на помощь мне. Будь мне Богом защитником, прибежищем спасения» [316]
315
Ad Virginem 25.
316
Mal cog. 34, r 1.
Прибегай к слезам во всяком прошении, ибо Господу твоему благоприятна молитва, совершаемая со слезами [317]
Почему столь высоко ценится слёзная молитва? Почему Богу столь отрадно видеть, как мы в молитве проливаем слёзы? Ответ можно найти в самом Священном Писании. Слёзы великой блудницы [318] , слёзы Петра после постыдного отречения [319] имеют то же значение, что и исповедь мытаря в храме: «Боже, милостив буди мне, грешному» [320] . Слёзы без слов – это исповедание того, что мы нуждаемся в спасении. Христос пришёл не для того, чтобы призвать не имеющих нужды в покаянии праведников, а чтобы призвать грешников, которые себя признают таковыми. Следуя святоотеческому учению, Евагрий настаивает на том, что слезами надлежит начинать всякую молитву, исповедуя тем самым свою греховность и нужду в спасении.
317
De Oratione 6.
318
Лк 7:36.
319
Мф 26:69
320
Пс 50:1; Лк 17:3.
Начало спасения – самоукорение [321]
Слёзы, проливаемые в молитве, воздействуют не только на Бога, но и на нас самих, производя в нас перемены: [322]
Прежде всего молись о даре слёз, дабы посредством сокрушения смягчить свойственное душе твоей ожесточение и, исповедовав свои беззакония пред Господом, получить от Него прощение [323] .
321
A. ELTER. Gnomica I. Sexti Pythagonci… op. cit., LU, n° 1
322
Пс 31:5 (LXX). (место ссылки не точно)
323
De Oratione 5.
Ничто так не мешает обрести благодать Божью, как ожесточённость, присущая каждому из нас. Именно поэтому слёзы – неотъемлемая часть «практической жизни», то есть аскетического подвизания, его трудов, которые ведут к радости познания Бога [324]
Плод семян – жатва, а добродетелей – ведение. И как посеву семян сопутствуют слёзы, так и жатве – радость [325] .
Разве в заповедях блаженства Христос не обещает радость плачущим [326] ? Тогда становится понятно, почему Евагрий пишет:
324
In PS. 125, 5 ф.
325
Praktikos 90.
326
Лк 6:21.
«Дух уныния отгоняет благодатные слёзы, а дух печали сокрушает молитву.» [327]
Уныние – злейший враг слёз, которые проливаются в сердечной молитве, и чтобы смягчить эту «ожесточённость», остаётся лишь снова и снова искать прибежище в слезах.
Но что делать, когда даже самая усердная молитва о стяжании дара слёз остаётся бесплодной? Благоразумию известно другое испытанное средство против вражьих козней – «противоречие», противостояние. Его часто понимают неверно, Евагрий ему посвятил одно из своих самых пространных произведений «Антиррезис» («Опровергатель», или «противоречник»). Противостояние, в частности, состоит в многократном повторении с горячим сердцем тех стихов из Священного Писания, которые выбраны в зависимости от состояния духа молящегося. В этой практике, получившей необычайно широкое распространение, Евагрий опять непосредственно обращается к святоотеческой традиции. Непревзойдённым образцом ему послужили три искушения Христа в пустыне, когда вместо того, чтобы вступить в спор с лукавым,
327
Ad Monachos 56.
328
Antirrheticus, prol.
В восточном христианстве на этом принципе основана известная всем практика Иисусовой молитвы – помногу раз повторять одно-единственное прошение, взятое из Библии, в котором содержится уже всё, о чём следует просить у Бога: исповедание Христа Сыном Божиим ведёт к покаянию в грехах и признанию нужды во спасении, которые становятся мольбой о милости [329] .
Весьма знаменательно, что коптская традиция возводит эту форму молитвы к Макарию Великому, упоминая в качестве гаранта её подлинности имя Евагрия [330] . Соседство этих имён вполне обоснованно, поскольку, как мы говорили выше, Евагрий учит, что «молитва с трезвением и бодренностью» [331] исцеляет от уныния. В своём «Слове о молитве» он также даёт совет в случае особенно сильного искушения прибегать к «молитве краткой и пламенной» [332] , немногословной и настойчивой. В сущности, эта молитва была «односложной», «монологической молитвой», хотя сам Евагрий, вероятно, не ограничивался одним-единственным словом. Вероятно, он полагает, что каждый со временем находит собственную молитву. Всеми почитаемый авва Исаак, научивший Иоанна Кассиана «огненной молитве» [333] , был не кто иной, как Евагрий, с которым он лично встречался в Египте и чьи наставления неоднократно цитировал, при этом не упоминая его имени. Всё сводится к стиху псалма 69:2: «Боже, в помощь мою вонми, Господи, помощи ми потщися» («Поспеши, Боже, избавить меня, поспеши, Господи, на помощь мне»).
329
Cf. G. BUNGE. «Priez sans cesse». Aux origines de la priere hesychaste II Studia monastica. 1988. ' 30. P. 7–16.
330
Am. 160, 11 s.
331
De Octo Spiritibus Malitiae VI, 18.
332
De Oratione 98.
333
Cassian, Conlationes X.
В «Антиррезисе» Евагрий приводит множество стихов из Священного Писания, располагая их в соответствии с восемью общеродовыми лукавыми помыслами. В главе, посвящённой унынию, о которой мы уже не раз говорили, он упоминает и слёзы:
«Против ожесточённой души, которая ночью отказывается от слёз, будучи одержима унынием. Слёзы – великое средство против ночных страхов, которые происходят от уныния. К этому лекарству с мудростью прибегал в минуты страданий пророк Давид, говоря: «Утрудихся воздыханием моим, измыю на всяку нощь ложе моё, слезами моими постелю мою омочу» (Утомлён я воздыханиями моими каждую ночь омываю ложе моё, слезами моими омочаю постель мою) [334] .
334
Пс 6:7; Antirrheticus VI, 10.
Против души, которая считает, будто слёзы в час брани с унынием проливать бесполезно – она просто позабыла о Давиде, поступавшем именно так, говоря: «Быша слёзы моя мне хлеб день и нощь» (Слёзы мои были для меня хлебом день и ночь) [335] .
Этот «метод» противостояния – плод долгих размышлений над Писанием, и смысл его совершенно понятен. Внушения врага надлежит вытеснить богоносными словами утешения и ободрения, они помогут человеку сдвинуться с мёртвой точки в его духовной жизни. Слово Божье размыкает адский круг собственных и чужих помыслов, нескончаемые внутренние рассуждения-монологи, которые не одного привели на грань безумия. Как это делать, Евагрий учит в двух следующих текстах, которые, вероятно, имел перед глазами миниатюрист Штутгартской Псалтири каролингской эпохи (IX в.): «Когда подступает бес уныния, со слезами разделим нашу душу на две части: одна будет утешать, а другая – воспринимать слова утешения, и, бросая в неё семена добрых надежд, вместе со святым Давидом произнесём сие заклинание:
335
Пс 41:4; Antirrheticus VI, 19.
«И вскую смущаеши мя? Уповай на Бога, яко исповемся Ему, спасение лица моего, и Бог мой» (Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься? Уповай на Бога, ибо я буду ещё славить Его, Спасителя моего и Бога моего) [336] .
В приведённом ниже фрагменте раскрыты новые аспекты проблемы уныния, о которых речь пойдёт в следующей главе:
Если же от утомления придёт на нас и какое-либо уныние, то, восшедши несколько на камень ведения, займёмся псалтирию, ударяя добродетелями в струны ведения, и снова будем пасти овец под горою Синайскою, чтобы Бог отцов наших и нам воззвал из Купины [337] и даровал словеса знамений и чудес [338] .
336
Пс 41:6; Praktikos 27.
337
Исх 3:1–14.
338
Mal. cog. 18. Цит. по кн. Творения преподобного отца нашего Нила Синайского. М., 2000. С. 174.