Аль-Амин и аль-Мамун
Шрифт:
Душа аль-Амина ликовала, но он молчал, в задумчивости потупив взор.
— А теперь вернемся к разговору об этой подлой девчонке, — нарушила Зубейда наступившее молчание. — Тебе следует, и как можно быстрее, избавиться от нее.
— Убить эту девушку?.. Но за какую провинность? — недоумевал аль-Амин. — Неужели она так опасна, что ей нельзя сохранить жизнь?
— Мухаммед, поистине, ты не ведаешь, что творится вокруг тебя, — с упреком сказала Зубейда. — Твой ум занимают лишь сплетни дворцовых интриганов. Не мудрено, что мне самой приходится печься о твоем благе и знать все, что происходит в твоем дворце
Аль-Амина очень удивила такая настойчивость матери — сам он не видел особой надобности в убийстве Маймуны.
— Мне ничего не стоит выполнить твое распоряжение, — сказал он. — Ведь девушек, подобных ей, в моем дворце сотни и даже тысячи. Но я обещал Умм Хабибе, что не причиню ее подопечной никакого вреда.
— Ты до сих пор умудрился сохранить наивность! — закричала Зубейда, разражаясь новым взрывом негодования. — Видно, скоро ты начнешь играть в игрушки! Будь у тебя хоть капля сообразительности, ты бы сразу подумал: «Как странно, что эта девушка остается здесь во дворце при посредничестве дочери Абдаллаха». Ты даже не знаешь, что она помолвлена с самым ярым врагом Аббасидов и состоит с ним в переписке, из которой явствует, что он намеревается отомстить за Абу Муслима Хорасанского и за Джафара Ибн Яхью. Вдобавок ко всему, он считает Аббасидов вероломными изменниками. Если не веришь моим словам, на вот, прочти это письмо!
С этими словами Зубейда вынула из кармана сверток, в котором находилось письмо Бехзада, и протянула его сыну.
Аль-Амин взял письмо и принялся читать. По мере того как он углублялся в чтение строк, в которых угрозы в адрес Аббасидов перемежались с призывами к мести, дрожь его пальцев передавалась всему телу. Затем он поднял глаза на мать. Она сидела, опираясь на подушки: лицо ее было искажено гневом.
— Ну что ж, ты наконец убедился, кто такая эта несчастная сиротка? — сказала Зубейда, когда сын ее закончил чтение. — Видишь теперь, что жених ее утверждает, будто мы победили только благодаря вероломству и предательству и что он отомстит за ее отца, для чего и отправляется в Хорасан. Она же осталась во дворце, среди твоих рабынь, чтобы проникнуть в твои планы. Подумай сам: разве то, что она находится здесь, не представляет для тебя страшной опасности?
Аль-Амину было трудно скрыть свое изумление.
— Как тебе удалось раздобыть это письмо? Кто тебе его дал? — побледнев, спросил он.
— Мне дал его человек, живущий в твоем дворце, — ответила Зубейда, — потому что ты спишь, а я всегда начеку. Но какая польза в словах?..
— Я сейчас же велю швырнуть ее в воды Тигра! — воскликнул аль-Амин.
— Ты бросишь ее в Тигр, ни о чем не расспросив? — поразилась Зубейда.
— Я хочу скорей избавиться от этой подлой изменницы!..
— Ты просто наивный глупец, — не сдержалась Зубейда. — Перед тем как ее умертвить, ее следует допросить и выпытать все, что она знает о наших врагах, ведь вполне вероятно, что она осведомлена о их тайнах. А когда ты узнаешь то, что хотел знать, тогда можешь отрубить ей голову или утопить, словом, сделать все, что пожелаешь.
— Я сейчас же пошлю за ней, и мы допросим ее вместе.
— Так
Аль-Амин хлопнул в ладоши, появился слуга.
— Прислать ко мне Маймуну!
В это время Маймуна, боясь попасться на глаза Зубейде, забилась со своей бабушкой в самый отдаленный дворцовый покой. Аббада умоляла бога, чтобы Зубейда поскорее смогла покинуть дворец. Но тут появился слуга и сообщил, что Маймуну требует к себе эмир верующих. Аббада растерялась. Она решила, что Зубейда явилась к сыну, чтобы окончательно погубить ее после той злосчастной встречи. Сейчас она безмерно раскаивалась в том, что пришла сюда. Маймуна не могла ослушаться приказа эмира верующих и последовала за слугой. Они приблизились к дверям приемной залы. Слуга вошел первым и доложил:
— Мой повелитель, девушка ждет за дверями.
— Пусть войдет.
Маймуна вошла, смущенно потупив взор и чувствуя, что у нее от страха подгибаются ноги. Она робко взглянула на Зубейду, развалившуюся на подушках, и чувство ужаса переполнило ее сердце. Аль-Амин сидел в ногах у матери, словно один из ее слуг. Маймуна остановилась в нескольких шагах от них и поздоровалась.
— Подойди ближе, Маймуна, — позвал ее аль-Амин.
Она шагнула к нему, не отрывая глаз от пола, и едва заметная дрожь пробежала по ее телу.
— Знаешь ли ты, чье это письмо? — протянул руку аль-Амин, указывая на письмо Бехзада.
Маймуна быстро подняла глаза, тотчас узнала письмо и убедилась, что тайна ее раскрыта. Она хотела взять письмо, но дрожащие руки отказались ей повиноваться. Наконец ей удалось ухватить край письма, но она не удержала его и оно соскользнуло на ковер. Девушка нагнулась за ним, но тут силы покинули ее, и ей уже было не подняться. Слезы потекли по ее щекам. Она еще пыталась делать вид, что читает письмо, но ее не хватило и на это: Маймуна разрыдалась и, сидя перед аль-Амином, принялась целовать его ноги. Слезы сдавили ей горло, она не могла вымолвить ни единого слова.
— Горе тебе!.. — закричала Зубейда. — Зачем ты плачешь? Или ты думаешь, что слезы тебя спасут? Кто этот Бехзад? Разве он не твой жених, осмелившийся занести меч мести над головой Аббасидов?
Затем Зубейда постаралась умерить гнев, чтобы хитростью выманить у Маймуны все тайны.
— Но ты не бойся меня, — вкрадчивым голосом обратилась она к девушке. — Чистосердечное признание еще может тебя спасти. Скажи нам, где твой жених? И расскажи все, что знаешь о делах в Хорасане. Если ты будешь говорить правду, я пощажу тебя и отпущу на свободу, А если нет, то считай, что ты уже на том свете.
— Госпожа, поверь мне! — взмолилась Маймуна. — Я ничего не знаю. Ведь ты сама поняла из этого письма, что прежде мне не были ведомы его цели. Клянусь головой эмира верующих, что не знаю о нем больше того, что здесь написано.
— Она клянется головою эмира верующих! — насмешливо сказала Зубейда.
— Да, я клянусь его головой, — повторила Маймуна. — И я никогда не оскверню своей клятвы ложью!
— Девушка, будь с нами откровенна и ничего не бойся, — вмешался аль-Амин. — Если ты не скажешь всей правды, то я сейчас же позову главного прорицателя, и он раскроет нам то, что сокрыто в самых потаенных уголках твоего сердца. И если ты пыталась нас обмануть, то поплатишься за это тяжкими муками.