Аламут
Шрифт:
"О, прекрати. Разве вы не видите, что я стар?"
"Не так стар, чтобы не влюбиться с головой".
Втайне Хасан был очень весел.
"Если бы это было правдой, вы бы меня поздравили. К сожалению, я чувствую себя как потухший вулкан".
"Не притворяйся. Но это правда, в твоем возрасте больше подойдет что-то более зрелое".
"Может, Апама? Ну же, старушка. Любовь - это как жаркое. Чем старше зубы, тем моложе должен быть ягненок".
На глаза Апамы навернулись слезы, но в конце концов она проглотила колкость.
"Почему
"И ее зовут Халима. Я знаю, я знаю. Я держал ее на руках еще до того, как ты ее увидела. Это я передал ее Ади. Но позволь мне сказать тебе, что для мудрого человека даже один - это слишком много".
"Но почему это должна быть именно она? Разве ты еще не наелся ею досыта?"
Хасан неслышно хихикнул.
"Мудро сказано: "Будьте скромны, и овсяные лепешки каждый день будут вам вкуснее, чем райские кущи".
"Не понимаю, как ты не устаешь от ее самодовольного невежества!"
"В таких вопросах молочная кожа и розовые губы перевешивают даже самую глубокую эрудицию".
"Однажды ты сказал мне, и я прекрасно помню это, что за те три месяца, что мы были вместе, ты узнал больше, чем за предыдущие десять лет".
"Обучение подходит молодости, а удовольствие от обучения - старости".
"Но скажите, что именно в ней вас привлекает?"
"Не знаю. Может быть, какое-то смутное сердечное родство".
"Ты говоришь так, чтобы причинить мне боль".
"Мне это даже не пришло в голову".
"Еще хуже!"
"О, прекрати. Проводишь старость в ревности?"
"Что ты сказал? Я, ревнивая? Апама, жрица любви, перед которой пали на колени три принца, семь законных наследников, будущий халиф и более двухсот рыцарей и дворян? Апама ревнует? Да еще к такому мужлану, к такой крещеной шлюхе?!"
Ее голос дрожал от ярости.
Хасан заговорил с ней.
"Моя дорогая, те времена прошли. Это было тридцать лет назад, а сейчас у тебя во рту нет зубов, в костях нет плоти, в коже нет сочности..."
Она начала всхлипывать.
"Ты думаешь, тебе лучше, чем мне?"
"Не дай Аллах, чтобы я подумал что-нибудь подобное! Разница между нами только в этом: Я стар и примирился с этим. Вы тоже стары, но скрываете это от себя".
"Ты пришел сюда, чтобы посмеяться надо мной".
По ее щекам катились крупные слезы.
"Вовсе нет, старушка. Давайте будем мудрыми. Я послал за тобой, потому что мне нужны твои навыки и опыт. Ты сама только что сказала, что я спас тебя от нищеты, пригласив в свой замок. Я даю тебе все, что ты хочешь. Я всегда ценил в людях только то, что выделяет их среди других. Поэтому я глубоко восхищаюсь вашими познаниями в искусстве любви. Я заявляю
Она почувствовала себя тронутой и больше не плакала. Хасан тихо засмеялся про себя. Он наклонился к ней и прошептал на ухо.
"Ты все еще хочешь...?"
Она резко посмотрела на него.
"Я ничего не могу с собой поделать", - сказала она и прижалась к нему. "Вот такая я".
"Тогда я пришлю тебе здорового мавра".
Оскорбленная, она отстранилась от него.
"Ты прав. Я слишком уродлива и слишком стара. Это просто невероятно больно, что столько красоты ушло навсегда".
Хасан поднялся и бесстрастно произнес.
"Подготовьте павильоны к приему гостей. Почистите и вымойте все. Следите, чтобы девочки не болтали и не тыкались в вещи. Школа уже закончилась. Скоро произойдут великие события. Ждите меня завтра. Я дам вам точные инструкции. Есть что-нибудь, что вы хотели бы?"
"Нет, мой господин. Спасибо. Вы уверены, что не хотите попробовать другую?"
"Нет, спасибо. Спокойной ночи!"
Мириам вернулась в свою комнату с тяжелым сердцем. То, что Хасан рассказал ей вечером, оказалось слишком сложным для быстрого восприятия. Она чувствовала, что здесь действует страшный интеллект, для которого все вокруг - люди, животные, неживая природа - лишь средство для осуществления каких-то мрачных замыслов. Она любила этот дух, боялась его и мало-помалу начинала презирать. Она почувствовала сильную потребность разрядиться, обменяться хотя бы несколькими словами с существом, лишенным зла. Она подошла к кровати Халимы и стала наблюдать за ней сквозь полумрак. Ей показалось, что та лишь притворяется спящей.
"Халима!" - прошептала она и присела на край кровати. "Я знаю, что ты притворяешься. Посмотри на меня".
Халима открыла глаза и откинула одеяло с груди.
"Что это?" - робко спросила она.
"Ты умеешь хранить секреты?"
"Конечно, могу, Мириам".
"Как в гробнице?"
"Как в гробнице".
"Если бы они узнали, что я рассказал тебе, то получили бы обе наши головы. Войска султана осаждают замок..."
Халима вскрикнула.
"Что с нами будет?"
"Шшш. Тихо. Саидуна присматривает за нами. Отныне любое неповиновение означает смертный приговор. Нас ждут тяжелые испытания. Так что знайте: кто бы ни спрашивал, вы никому не должны говорить, где мы и кто мы".
Она поцеловала ее в обе щеки и забралась в свою постель.
В ту ночь никто из них не сомкнул глаз. Мириам казалось, что в ее голове вращаются горы. Весь мир находился на острие ножа. В какую сторону он склонится в ближайшие дни?
Халима задрожала от восторга... Каким чудесным приключением была вся эта жизнь! Турки осаждали замок, а Сайидуна защищала его от них, и никто ничего не видел и не слышал. И все равно их подстерегала великая опасность. Как все это было таинственно прекрасно!