Аландский крест
Шрифт:
— Прошу прощения, а кто автор сей прелюбопытнейшей комбинации?
— В том-то и дело, что Нессельроде!
— Вот как? И зачем же это ему…
— А черт его знает. Наверное, хочет, чтобы я эпически облажался.
— Хм. После вашего давешнего визита в Стокгольм я бы на его месте на такое не рассчитывал!
— Ваши бы слова, да Богу в уши. Легко надавить на маленькую страну, имея за своей спиной двести тысяч отборного войска. Тут же совсем иной коленкор. Австрия и Пруссия весьма сильны. Слава Богу, что они не ладят…
— А говорите, что не сведущи в политике.
— Это всем и без меня хорошо известно.
— Нет, — помотал головой дипломат. — Во всяком случае, не сейчас.
— Отчего так?
— Если позволите, начну с Вены, откуда я только что прибыл. Несмотря на то, что усиление позиций России на Балканах крайне раздражает правительство Франца Иосифа, против нас они не пойдут. Слишком уж наглядный урок вы дали англичанам и французам!
— Боятся?
— Конечно. Ведь несмотря на нелегкое положение в Крыму под рукой у князя Варшавского оставались значительные силы, вполне способные нанести поражение австрийским корпусам в Галиции и Придунайских княжествах. Кроме того, для ведения войны надобны прежде всего деньги, а финансы Австрии в крайне расстроенном состоянии. Все рассуждения о прямом военном противостоянии с нами — мнимы. Командование австрийской армии, и я это знаю доподлинно, резко против прямого конфликта с нами. Финансы Австрии войны не переживут. О чем депутация Национального банка прямо заявила министру финансов Бруку, отказавшись помогать правительству в случае разрыва с Россией. Нет, на прямое, как вы изволили выразиться, «противостояние» они не пойдут!
— Соглашусь. А что насчет Пруссии?
— Точно нет. Во-первых, как вам и без меня хорошо известно, у Пруссии практически нет постоянного войска. Только Ландвер, которому с нашей армией не тягаться. Ваш прусский дядюшка, конечно, побаивается Наполеона, но прекрасно понимает, что казаки будут под Берлином раньше, чем французские Вольтижеры успеют перейти Рейн. Это не говоря уж о том, что Прусская казна сейчас наживается на транзитной торговле между Россией и остальной Европой. Случись война, и этот полноводный ручей тут же иссякнет!
— Но можно ли в таком случае рассчитывать на поддержку Берлина?
— Да, но не слишком весомую. Несмотря на дружественные и даже родственные отношения между правящими домами наших стран, Пруссии объективно выгодно ослабление России. Петербург привык быть арбитром в Германских делах, а это с некоторых пор стало их раздражать.
— Что ж, приятно осознавать, что наши взгляды в данном случае совпадают. А что скажете по поводу остальных европейских держав?
— Интересный вопрос. Швецию после вашего недавнего визита из числа возможных противников, пожалуй, можно вычеркнуть. Дания в любом случае никогда не присоединится к нашим врагам. Ибо мы ее единственная надежда в противостоянии с Пруссией. Испании сейчас тоже не до того, хоть отношения у нас и испорчены. Что же касается Бельгии и Голландии… нет. Им это не нужно, и они вовсе не так сильно зависят от Англии и Франции, как это кажется господину Пальмерстону и императору Наполеону III.
— Остается Сардиния?
— Боюсь, что вы правы, — с уважением посмотрел на меня Горчаков.
— Французы сделали предложение, от которого они не могут отказаться?
— Все так. Кавур стремится к объединению Италии и прекрасно понимает, что без помощи Парижа не обойтись!
—
— Увы.
— Надеюсь, в Вене знают, что им пообещали?
— Так ведь им самим тоже пообещали не только Валахию с Молдавией, но и все устье Дуная.
— Вот же сволочной народ…
— Грубо, но точно, — усмехнулся князь.
— И зачем мы только помогли им в 1848 году? — вздохнул я, внимательно наблюдая за реакцией Горчакова.
— Таково было решение государя, — скорчил постную физиономию дипломат.
— Это да, но было ли оно правильным?
— В той ситуации несомненно, — немного назидательным тоном начал Александр Михайлович. — Появление на карте Европы молодого и агрессивного государства ни в коей мере не отвечает интересам нашего отечества. Вы ведь слышали, что Кошут не собирался ограничивать свои аппетиты исключительно мадьярскими территориями?
— Конечно. Я ведь там был.
— А то, что он планировал вторгнуться в нашу часть Польши?
— Говоря по чести, нет. Хотя поляков в его армии было предостаточно.
— Я вам больше скажу. Если бы теперь существовала независимая Венгрия, она бы давно присоединилась к нашим врагам!
— Даже если бы мы не сделали им ничего плохого?
— А что дурного мы сделали Сардинии? — издал Горчаков по-старчески дребезжащий смешок. — Нет, сударь мой, в политике нет никакой благодарности, а лишь одна голая целесообразность.
— Именно поэтому Австрия готова нас предать?
— Готова?! Да в Вене сделали это еще в 1853 году, когда отказались от весьма щедрых предложений вашего батюшки!
— Разве? Мне казалось, австрийцев возмутило, что мы никак не учитывали их интересы при возможном разделе Османской империи…
— Как бы не так! — сверкнул глазами из-под очков дипломат. — Покойный государь рассматривал множество вариантов, полагая наилучшим из всех возможных присоединение к России лишь Молдавии, Валахии и небольшой части Северной Болгарии. Остальную часть Болгарии и Сербию его величество видел независимыми. Побережье Адриатического и Эгейского морей он считал верным отдать Австрии. Египет, Кипр и Родос — Англии. Крит — Франции. Острова Архипелага — Греции. Константинополь должен был стать вольным городом, на Босфоре предполагалось держать русский гарнизон, на Дарданеллах — австрийский. По сути, Францу-Иосифу предлагались весьма обширные и богатые территории, с перспективой стать одним из главных игроков на Балканах. Причем, не сделав для этого ни одного выстрела, не затратив ни единой полушки! [3]
— Однако! Если все так, то совершенно непонятно, почему англичане отказались от участия в этой комбинации? Или просто решили все забрать себе…
— Очевидно, испугались чрезмерного усиления России. Именно потому их цель — уничтожение нашего Черноморского флота. Без него Проливы нам не взять.
— Мечтать невредно, — усмехнулся я.
— Боюсь, что и французы хотят того же, из-за чего будут настаивать на нейтрализации Черного моря.
— Для того, чтобы выдвигать такие требования, сначала надобно победить. Впрочем, до мирной конференции еще далеко. Если вы не против, давайте вернемся к нашим немецким баранам. Каково ваше мнение о возможности совместной позиции Австрии и Пруссии? Они ведь, помнится, заключили наступательный и оборонительный союз весной прошлого года.