Аландский крест

Перунов Антон

Хотя в Мадриде, давно обиженном на Николая 1 за отказ признать законность прав королевы Изабеллы, могут и рискнуть. В особенности, если англичане как следует раскошелятся. Не зря же они отправляли целый «Военный комитет на Востоке» во главе с генералом Прим наблюдателями в Турцию. Но летом 1854 в Испании случилась очередная революция и смена власти, испанцы спешно собрались и уехали из Константинополя восвояси. В общем, есть шанс, что и тут островитянам ничего не обломится, если мы не будем сидеть и ворон считать…

Еще одна задача — насколько

возможно настроить третьи страны против союзников и возбудить взаимное недоверие между Парижем и Лондоном. И тут тоже есть зацепки и мысли, как этого добиться. Бой покажет… Понятно, что летняя кампания 1855 будет морской и самой жесткой. Враг сделает все, чтобы качественно подготовиться. В реальной истории такого противостояния не случилось, а вот мы получим по полной программе. С другой стороны, нам тоже найдется, чем их удивить.

Ну и четвертая задача. Не лишне будет разведать обстановку, собрать сведения, познакомиться с разными персонами, включая и того же Бисмарка, Кавура, Круппа и многих иных. И вести со всеми ними затем содержательную переписку. Почему бы нет?

А ведь можно и с Ротшильдами встретиться. И предложить взамен на отмену черты оседлости и свободу выезда из страны (для тех же иудеев) исключительные условия долгосрочных кредитов (так и слышу вкрадчивый шепот: «только сейчас и только для вас, ваше высочество»). Нам нужно срочно проводить промышленную революцию, точнее, ее второй этап. Все же августейший папенька успел не так уж и мало. Реальное промышленное перевооружение идет уже с тридцатых годов. К слову, не лишне будет и патенты на динамит выправить. Да и сами мины.

Как все это успеть за пару-тройку месяцев? Сейчас уже середина января, а к концу марта я уже обязан быть дома. Как штык. Иначе можно все полимеры потерять, заигравшись в реалполитик… Ну, если вспомнить Ильича, то это программа-максимум, так сказать, большевистская. А что получится — посмотрим. В любом случае рвать жилы и загоняться не стану. Лучше, как говорится, меньше да лучше. Качественнее…

Занятый размышлениями и записями я не обратил особого внимания, как наш неспешный поезд потихоньку подобрался к Ченстохову, где пополнили запасы воды и угля, потом также тихо пересекли границу. Сначала русские, а затем австрийские жандармы проверили у путешественников паспорта. Будучи предупреждены заранее, в мой вагон не сунулись ни те, ни другие, после чего паровоз дал длинный гудок и неторопливо попыхтел в сторону Кракова.

Несмотря на пересечение нескольких границ [5] пейзажи за окном не слишком изменились. Все те же заснеженные поля, аккуратные фольварки и ухоженные дороги. Дело шло к ночи, когда после короткой остановки на одной из станций в вагон вернулся покрасневший от холода, но вместе с тем чрезвычайно довольный Трубников.

— Вы позволите, Константин Николаевич? — осторожно поинтересовался он из-за ширмы.

— Входи, тезка, раз пришел.

Осторожно протиснувшись в мой закуток, директор РТА выложил на стол тоненькую папку с какими-то документами.

—

Что это? — потянувшись, спросил я.

— Досье на интересующих вас лиц.

— Каких именно?

— Ну помните, вы называли ряд фамилий, местоположение которых надо было выяснить?

В самом деле, еще до отправки в «круиз» я выудил из «закромов» своей памяти несколько ключевых для истории черной металлургии имен и выписал их на лист в своем дневнике: Крупп, Обухов, кто-то из братьев Сименс, Тиссен, Бессемер, Мартен и еще несколько фамилий, высказав пожелание узнать о них побольше, чтобы иметь возможность переманить к себе, ну или еще как воспользоваться предзнанием к вящей выгоде отечества.

И если про Обухова и Круппа все и так знали, то остальные пока были, что называется, не на слуху. Как оказалось, Трубников этот разговор не забыл и постарался собрать обо всех фигурантах как можно больше информации, воспользовавшись уже довольно-таки немалой сетью зарубежных корреспондентов Русского Телеграфного Агентства. А узнав о предстоящем вояже, доставить полученные материалы к поезду…

— Удивил, брат. Ну рассказывай, чем порадуешь?

— К величайшему моему сожалению, сведения пока что неполные. К тому же их еще предстоит свести воедино и систематизировать, но первые результаты уже есть. К примеру, мистер Бессемер.

— Мистер?

— Увы. Довольно известный в Британии изобретатель. Правда, способы производства стали до сей поры не входили в число его интересов. Что, впрочем, не означает, что он не займется этим в будущем.

— Вот значит как. Любопытно. Ты уверен, что других металлургов инженеров-изобретателей с такой фамилией нет?

— По крайней мере, отыскать их не удалось.

— Как думаешь, есть возможность переманить его к себе?

— Ваше высочество позволит мне говорить откровенно?

— Что за дурацкий вопрос!

— В таком случае… Константин Николаевич, а зачем ему это? Нет, ну, правда, у Англии в данный момент самая развитая промышленность в мире. Множество заводов, фабрик и мастерских, для работы которых требуется все больше и больше металла. Где еще сможет столь же успешно реализоваться человек с подобными способностями? Разве что в Америке, да и то не скоро. Что мы можем ему предложить, чтобы перебить эту ставку? Да ничего! Вот приедет он в Россию и окажется с голым задом на голой земле! Это уж я не упоминаю о том, что сейчас между нашими странами война…

— Ну, война, положим, не вечна, — хмуро возразил я, в глубине души признавая справедливость слов Трубникова. — Но с ним и впрямь, пожалуй, повременим. Кто там еще у нас?

— Пьер-Эмиль Мартен. Тридцати лет от роду. С ним оказалось проще всего. После окончания горной школы трудился на металлургическом заводе своего отца в городе Фуршамбо, в прошлом году возглавил завод в Сирёй (это местечко близ города Ангулем). Но насколько удалось узнать, никаких открытий он пока не совершил. Плюс все то, что я говорил в отношении господина Бессемера.