Алайна. Уроки благодарности и лжи
Шрифт:
16
Вспыхнули овации – громкие, долгие. Я не поднимала взгляда, переживая, что слишком разволнуюсь, увидев сотни пар глаз, смотрящие на меня с восхищением. Я согласилась выступать не для того, чтобы хорошо зарекомендовать себя в глазах каллахарийцев, а ради того, чтобы поставить на место Карину.
Увидеть, как она села в лужу, желая меня подставить – чудесный свадебный подарок. Я скосила взгляд в сторону хора – мне аплодировали все, кроме неё. Я подавила ехидную ухмылочку
Мы спустились с возвышения, и вновь зазвучала музыка. Мелодии, похожее на нечто среднее между ирландскими народными мотивами и музыкой, сопровождающей аргентинское танго, быстро привели народ в движение.
Гости веером рассыпались по залу, и мы с Ольгердом вышли в центр. Моё платье не позволяло делать широкие шаги, потому мы медленно закружились на месте, и оба притом молчали. Едва супруг приоткрывал рот, чтобы начать разговор, я тут же отворачивалась, и он покидал свои попытки поговорить. Танец вскоре закончился, и я отошла к стене, вздохнув с облегчением.
Пока музыка не заиграла вновь, я хлебнула игристого напитка, который схватила с ближайшего подноса. Пузырьки сразу же ударили в нос, но спустя несколько минут в голове приятно полегчало. Жандарма нигде не было видно, зато я увидела шедшую ко мне Марину.
– Ты не сказала. – Возможно, я не стала бы сразу её обвинять, если бы уже не была немного захмелевшей. – Ты, единственная, с кем я тут могу разговаривать, не предупредила меня об этой придурошной традиции.
– Ты не знала? – Изумилась Марина. Я заметила на её щеках разводы косметики. – Карина сказала мне, что ты в курсе, и готова петь.
– Правда? – С одной стороны на моей душе потеплело оттого, что Марина не оказалась предательницей, которой я её уже возомнила. С другой стороны, желание придушить Карину выросло в два раза. – Извини, пожалуйста. Извини, что подумала о тебе плохо.
– Если ты не знала о песне, тогда ты ещё большая молодчина, чем я думала. – Она говорила приятные слова, но счастливой при этом не выглядела. У меня складывалось ощущение, что девушка сейчас расплачется. – Выступление было чудесным. Филигранным! Слыша твой голос, хотелось обнимать любимого человека и признаваться ему в любви. Я думала, что ты тренировалась с Кариной. Так она мне говорила.
– Мариш, что-то случилось? – Я больше не могла смотреть на её страдания. – На тебе лица нет.
– Случилось. – Прошептала она. – Много лет назад. Та женщина в бордовом платье. Та, что подтвердила ваш брак.
Марина замолчала. По щеке, по одной из дорожек размытой косметики скатилась очередная слеза. Меня посетило ощущение надвигающейся катастрофы.
– Одна из Триумвирата. – Подсказала я.
Марина всхлипнула.
– Она моя мать. – Девушку затрясло, и она, как могла, сдерживала рыдания, но не могла сдержать слезинок,
– Как? – Ошеломлённо спросила я, пытаясь состыковать в голове известные мне кусочки информации. – Та, которую ты видела только на фотографиях? Ты уверена, что это она?
– Да. – Ответила Марина, вытирая слёзы и размазывая остатки макияжа по лицу, уже о нём не беспокоясь. – Слишком похожа, чтобы не узнать. К тому же, у неё три родинки в ряд на правой скуле. Я рассмотрела, когда она вышла на свет.
Мы обе замолчали: я пыталась переварить информацию, Марина старалась успокоить нервы. Когда её взгляд скользнул мне за спину, я напряглась.
– Приветствую, жандарм Лейбурн. – Поздоровалась моя собеседница с подошедшим, и я стремительно развернулась. Как он не вовремя! Не хотелось бросать Марину в таком состоянии, но и упускать редкостную возможность пересечься с Лейбурном я тоже не могла.
– Марселин, дорогая, вам нехорошо? – Участливо спросил он, но янтарные глаза внезапно стали жёсткими и холодными. – Нездоровится? Или семейные перипетии?
«Семейные перипетии» - он даже сейчас копает под Ольгерда, не иначе! Подожди, скоро я дам тебе много материала.
– Извините за мой вид. – Наспех поклонилась Марина. – Церемония и выступление Алайны были столь трогательны, что я не сдержала чувств. Позвольте мне отлучиться и привести себя в порядок. – Она снова поклонилась и спешно исчезла в ближайшей нише.
Я взглянула на жандарма: его взгляд так остался сосредоточенным. Одна из тёмно-каштановых прядок упала на глаз, и он откинул её одним движение головы.
– Помогите мне. – Прошептала я едва слышно, но он услышал. Возможно, даже скорее прочитал по губам.
– Наконец-то. – Тихий ответ. – Хоть одна из вас оказалась адекватной.
Он протянул руку в пригласительном жесте.
– Позвольте пригласить вас на танец, Алайна. – Уже громче произнёс он.
Заиграла медленная, тягучая мелодия. Лейбурн прижал меня к себе, положив ладонь чуть ниже поясницы. Я потянулась к его уху, но тут же увидела Ольгерда: он наблюдал за нами, разговаривая с тучным мужчиной из Триумвирата. Я тут же отвернулась.
– Ольгерд смотрит. – Прошептала я.
Жандарм усмехнулся.
– Вы не должны его бояться. У вас намного больше прав, чем вам рассказывают.
– Господин Лейбурн, мне нужно знать всё! Абсолютно всё, что я могу делать и говорить, и каких прав удостоена в этом мире, потому что я перенесена сюда силой. Как и все остальные девочки. Кроме, разве что, Карины.
– Карины? – Непонимающе переспросил Лейбурн.
Мы кружились по залу, и очередная мелодия, достигшая своего пика, уже шла на спад. Я вдруг сообразила, что наш танец сейчас закончится, а я так толком ничего и не узнала.