Александр Блок в воспоминаниях современников. Том 2

Коллектив авторов

родные братья Кублицкие-Пиоттух и другие родствен­

ники. Но постепенно журнал все больше наполняется

302

произведениями Саши Блока в стихах и в прозе. Появля­

ются и рисунки поэта.

В гимназические годы, по словам матери поэта, Бло­

ком, помимо влечения к стихотворству, к сочинению раз­

ных шуток и редактированию нового журнала «Вестник»,

вдруг овладевает увлечение переплетным делом. Этому

его научил кустарь-переплетчик.

Зная, должно быть, со

слов Александра Александровича, что переплетное ре­

месло мне знакомо и что я могу его оценить, она пока­

зывала мне переплетенные Сашенькой книги.

Вспоминая о первой любви семнадцатилетнего Блока

к Ксении Михайловне Садовской (известной по стихотво­

рениям, посвященным К. М. С.), Александра Андреевна

описывала красоту и необыкновенное обаяние этой жен­

щины в таких восторженных выражениях, будто она и

сама вместе с сыном была в нее влюблена.

В одном из последних вечеров-воспоминаний рассказы

Александры Андреевны были посвящены его юношеским

годам, когда в Блоке проявилось самое страстное и самое

длительное увлечение — театром.

Блок мечтает стать актером, участвует во многих до­

машних любительских спектаклях: он исполняет сцены из

«Гамлета», «Бориса Годунова», «Скупого рыцаря», «Горя

от ума» и др.

Свои рассказы Александра Андреевна иллюстрирует

фотографиями, на которых Александр Александрович

снят в разных ролях.

Из таких вечеров-воспоминаний Александры Адреев-

ны мне особенно запомнился последний.

Это было в первых числах апреля 1921 года. Я при­

шел на Офицерскую, как всегда, вечером. Дверь открыла

Александра Андреевна. После приветствий она сказала:

— Сашеньки нет дома, он предупредил, что запоздает,

его вызвали на какое-то заседание. Любы тоже нет дома.

Посидите у меня, пока Сашенька вернется.

Александра Андреевна заботливо усадила меня, про

все расспросила, вспомнила, что последний ее рассказ

был об увлечении Блока актерской игрой. Не спеша она

продолжала прерванный рассказ о шекспировских спек­

таклях в Боблове (соседнее с Шахматовом имение

Д. И. Менделеева) и о начавшейся дружбе Блока с Лю­

бовью Дмитриевной Менделеевой.

Когда речь зашла о том, как Блок волновался всякий

раз, примеряя свой театральный костюм и накладывая

303

грим, голос Александры Андреевны начал вдруг падать,

и последние слова она произнесла так тихо, что ее едва

было слышно. Я подумал, что ей сделалось дурно,

и

бросился принести воды, но Александра Андреевна

остановила меня:

— Ничего, ничего, мне показалось...

Скоро голос ее опять окреп, и она продолжала рас­

сказ. Но ей все время что-то мешало, она несколько раз

останавливалась, к чему-то прислушивалась: видно, что-

то ее тревожило.

— Знаете, с Сашенькой что-то с л у ч и л о с ь , — чуть

слышно проговорила она, при этом голова ее поникла,

глаза закрылись и пальцы она прижала к вискам.

Я подумал, что Александра Андреевна напрягается,

чтобы увидеть или представить себе, что именно случи­

лось с Сашенькой.

В таком положении она оставалась минуту или две,

потом вдруг подняла голову, широко раскрыла глаза,

повернулась лицом к двери и воскликнула:

— Сашенька, что случилось с тобой?

Машинально вслед за Александрой Андреевной я

тоже повернул голову, но дверь по-прежнему была закры­

та, и только спустя минуты две я услышал, как хлопнула

входная дверь с лестницы, резко раскрылась дверь в ком­

нату, и неожиданно вбежал бледный и крайне взволно­

ванный Александр Александрович.

Мария Андреевна Бекетова (тетка Блока) как-то рас­

сказывала, что Александра Андреевна и ее сын облада­

ют способностью предвидеть какие-то события и на рас­

стоянии чувствуют тревогу и волнение друг друга. Тогда

я скептически отнесся к такой способности, хотя и заме­

чал иногда за Александрой Андреевной необычную тре­

вожную впечатлительность.

Сейчас я убедился, что контакт между матерью и сы­

ном на расстоянии действительно существовал.

...Не заметив меня, Блок сразу обратился к матери,

будто ее вопрос он услышал еще на лестнице:

— Сегодня весь день очень тяжелый: отовсюду тре­

вожные слухи и мрачные рассказы. А когда шел сейчас

домой, на улицах из подворотен, подъездов, магазинов,

из всех щелей — отовсюду выползали звуки омерзитель­

ной пошлости, какие-то отвратительные фокстроты и до­

морощенная цыганщина. Я думал, что эти звуки давно и

навсегда ушли из нашей ж и з н и , — они еще живы... Ма-

304

ма, неужели все это возвращается? Это страшно!.. Ска­

ж и т е , — вдруг обратился Блок ко м н е , — неужели вы ни­

чего этого не замечали?

Я никогда не видел Александра Александровича таким

встревоженным. Вместе с Александрой Андреевной я пы­