Александр Блок в воспоминаниях современников. Том 2
Шрифт:
118
отличался от Константина Сергеевича, который был весь
действие, порыв, огонь, темперамент. Владимир Ивано
вич, всегда спокойный и редко повышавший свой голос,
объясняя самый горячий, страстный монолог или диалог,
говорил с паузами, медленно произнося слова. Даже в
такой сцене, как сцена Лауры и Дон Карлоса в «Камен
ном госте» Пушкина (я у него играла Лауру), он оста
вался в рамках спокойствия и был сдержан. Я решила,
что
ское, что лирика — это не то, что может ему понра
виться.
В восемь часов раздался звонок. Неторопливо, разме
ренными шагами вошел в комнату Владимир Иванович.
Здороваясь со мной, очень внимательно посмотрел мне
в глаза; он, конечно, видел, что я волнуюсь. «Ну, что же
вы мне прочтете?» — сказал он. Я прочла «Девушка пела
в церковном хоре», «Сольвейг», «На железной дороге»
Блока и «Старый вопрос» Брюсова.
Владимир Иванович хитро улыбнулся и сказал:
«Конечно, для Владимира Ивановича надо читать что-то
очень умное. Но, видите ли, на этот раз мне надо уви
деть, есть ли у вас то, что мне надо для героини этой
пьесы. При скупости слов, в коротких сценах большая
внутренняя насыщенность, наполненность и совсем осо
бая горячая лирика. Прочтите мне еще что-нибудь
Блока, но другого Блока». Я прочла «На островах» и
«Незнакомку». Владимир Иванович подумал... отпил
глоток чая... посмотрел в огонь камина, взял кусочек
груши бере Александр (он их очень любил) и начал го
ворить: «Могла бы вас увлечь вот такая роль: образ:
женский, совсем особенный. Графиня без дымок и вуа
лей, особенная графиня, средневековая без средневековья,
без этикетов, девушка из народа (средние века тут ни
при чем), живущая в замке, молодая. Жена старого рев
нивца графа». И он рассказал мне содержание пьесы
Блока «Роза и Крест». «Мы д о л ж н ы , — говорил он, —
сказать исполнением, приемами игры, всей постановкой
новое слово. Это пьеса необыкновенная. В ней много све
жего, очень увлекательного. Она должна быть новым
этапом для нашего театра. Блок автор особый. Без вся
кой сентиментальности. Об этом мы много говорили с
Константином Сергеевичем Станиславским. Он очень
увлечен пьесой, но между нами была большая борьба,
пока Константин Сергеевич принял Блока и пьесу».
119
Действительно, Константин Сергеевич долго не при
знавал Блока, его пьесы не «доходили» до него 3. Блок
жил в Петербурге, Станиславский в Москве; встречи их
были кратковременными, и, несмотря
Блока к Станиславскому и преклонение перед ним как
перед режиссером, достигнуть полного взаимопонимания
им было трудно. В Художественном театре пьесы Блока
актерам не читали. И вдруг появилась «Роза и Крест».
Мысль о ее постановке возникла у Немировича. Сначала
Константин Сергеевич принял ее несколько насторожен
но, требовал разных поправок и переделок; постановку
пьесы взял себе Немирович, и только потом, услыхав
чтение Блока, познакомившись с ним ближе, Станислав
ский принял в ней большое участие.
Я сидела и слушала Немировича, и передо мною воз
никал облик Блока и вспоминался Александр Александ
рович, выступавший в Политехническом музее. Я пони
мала, про какую горячую лирику говорил Владимир
Иванович, чего он хотел от Изоры, боясь «голубых да
леких спаленок» 4, которые так часто звучали в испол
нении многих, неверно толковавших Блока, окрашивав
ших его поэзию в какие-то слезливо-сентиментальные
тона, вовсе Блоку не свойственные. Эту ошибку допус
кают некоторые исполнители Блока, к сожалению, и те
перь, придавая его поэзии неверную окраску.
Долго говорили мы об этой новой работе, и я была
счастлива, что буду в ней занята. Прощаясь, Владимир
Иванович сказал, что Блок скоро приедет и будет чи
тать в труппе пьесу сам. А до этого Владимир Иванович
пьесу не даст. Нужно услышать самого автора. На этом
мы расстались. Я стала ждать дня читки и появления
Блока в театре. Так же как многие ищущие люди тог
дашней России, все мы жили в предчувствии, ожидании
прихода чего-то нового, настоящего, что выведет нас из
той темноты безысходности к свету, к радости, смутно
сознавая, что эта радость придет через страдания. Театр
переживал период поисков. После постановок «Осенних
скрипок» Сургучева, «Будет радость» Мережковского,
возобновления «Горя от ума» Грибоедова и начала репе
тиций «Села Степанчикова» Достоевского театр стал
искать пьесу современного писателя, новую по форме и
содержанию, с глубокими чувствами и значительными
мыслями. Поэтому, когда Станиславский сообщил нам
о том, что в репертуар включается «Роза и Крест», это
120
известие было принято с большой радостью и одобре
нием.
Наконец было объявлено, что Блок будет читать пье
су в театре. Роли распределялись так: граф Арчимба-