Александр Суворов
Шрифт:
– Фук, да и в дамки!
– воскликнул противник, стукнув шашкой по доске.
– Гони денежку.
Выкинув из кармана медяк, караульный подманил Александра и, взяв его за ухо, сказал:
– Чего ты пристал? Вот я из-за тебя проиграл денежку. Чего тебе надо? Пошел вон!
– И, ухватив его за ухо, солдат, поведя рукой, указал Суворову дверь наружу.
– Пусти ухо!
– закричал Суворов.
– Я сам солдат!
– Оставь малого! Чего ему ухо крутишь?
– ставя шашки, сказал второй караульный.
– Тебе ходить.
Караульный
Александр больше не раздумывал - кинулся вверх по лестнице, скача через три ступеньки разом.
– Держи его! Держи!
– крикнул, стукнув шашкой по доске, первый караульный.
– Держи его, держи!
– подхватил второй, не подымая головы от доски.
Наверху Александр очутился в большой комнате, заставленной канцелярскими столами. Над одним столом сгрудилось несколько писарей, сдвинувшись головами. Так бывает в осенний день, если бросить окуням в пруд корку хлеба: собравшись стайкой головами к хлебу, окуни до той поры не разойдутся, пока до крошки не уничтожат хлеб. У каждого писаря за ухом торчало гусиное перо, свежеочиненное, еще не замаранное чернилами. Писаря навалились на стол, о чем-то шептались, порой давясь смехом.
Из соседней комнаты, куда вела плотно затворенная дверь, слышались громкие голоса, прерываемые взрывами веселого хохота.
Одиноко за столом у окна сидел старый писарь с головой, покрытой густой седой щеткой подстриженных бобриком волос. В зубах писарь держал гусиное перо и, одним пальцем осторожно прикасаясь к косточкам, словно боясь обжечься, клал на счетах. Старичок взглянул на Александра исподлобья. Суворов, сняв шапку, поклонился учтиво:
– Здравствуйте, сударь!
Старик кивнул. Вынув изо рта перо, обмакнул его в чернила, написал что-то в тетради и с насмешливой, непонятной Александру угрозой сказал:
– Здравствуйте, здравствуйте, сударь!
Затем старик, воткнув перо в стакан с дробью, достал из кармана табакерку, задал в обе ноздри порядочную порцию табаку и, держа наготове раскрытый платок, блаженно зажмурился.
– Апчхи!
– громогласно чихнул старик в подставленный платок.
– Будьте здоровы, сударь!
– сказал Александр, кланяясь.
– Здравия желаем, Акинф Петрович!
– хором отозвались все писаря, не подымая голов.
Старик вытер нос и поманил к себе Александра.
– Что надо? Кто таков?
Александр объяснил, кто он и что ему надо.
– Так ведь ты, милый, записан сверх комплекта, без жалованья, и отпущен к родителям для обучения указным наукам на два года...
– Я хочу быть в полку.
– Мало ли чего ты еще захочешь! Ростом не вышел... Иванов! В какую роту зачислен недоросль Александр Суворов?
Один из писарей, чуть подняв голову, через плечо ответил:
– Осьмую...
– Так. Ступай-ка, милый, домой. Где живешь? У Никитских ворот? Эка! Ты через всю
– Я хочу быть при полку.
– Придет пора - и в полк возьмут...
– А где же мне учиться?
– Если учиться, ступай в полковую школу. Как раз она при восьмой роте. Поди спроси съезжую избу осьмой роты. Там тебе все объяснят толком.
Александр хотел идти.
– Постой-ка!
– остановил его старик.
– Да у тебя есть в полку рука?
– Есть... Премьер-майор Соковнин Никита, моего батюшки приятель...
– Соковнин? Премьер-майор?
– воскликнул старик, встав с табурета.
Все писаря вдруг поднялись от стола, вытянулись в струнку и повернулись к Александру.
Старик встал из-за стола, заложив за ухо перо, одернулся, подошел к закрытой двери и стукнул в нее, приклонив голову.
Смех и говор за дверью утихли. Старик приоткрыл дверь, протеснился туда бочком.
Писаря расселись по табуретам за столами, зашуршали бумагами, заскрипели перьями.
Половинка двери распахнулась, Акинф Петрович, выйдя, крикнул торжественно:
– Солдат Суворов, к премьер-майору...
Он пропустил Александра, закрыл за ним дверь и погрозил пальцем писарям.
В большой комнате, куда вошел Александр, облаком плавал трубочный дым. В углу, одетые в чехлы, стояли в стойке четыре знамени.
Прямо от входа, за большим столом, крытым зеленым сукном, сидел прямой и статный офицер, затянутый в мундир. Вокруг стола, в расстегнутых мундирах, молодежь покуривала трубки.
– Здорово, богатырь!
– улыбаясь Александру глазами, молвил Соковнин.
– Здравствуйте, сударь!
– ответил, кланяясь, Александр.
Все рассмеялись.
– Не так, не так отвечаешь!
– поправил Соковнин, разглядывая Александра.
– Надо стоять прямо и отвечать: "Здравия желаю, ваше высокородие!" Как здоровье батюшки?
– Очень хорошо. И вам того же желаем, ваше высокородие! вытягиваясь, ответил Александр.
Соковнин улыбнулся:
– Вижу, из тебя выйдет бравый солдат. Поди ко мне ближе. Это Василий Иванович тебя в полк послал?
– Нет, я сам, господин премьер-майор.
– Давно ли в Москву возвратились?
– Сегодня утром, сударь.
– Вот как! И ты прямо в полк явился? Достойно похвалы. Чего ж ты хочешь?
– Нести службу ее величества, господин премьер-майор.
– Так тебе ж, красавец, надо сначала учиться. Если хочешь, я тебя велю записать в полковую школу... Акинф Петрович!
– крикнул Соковнин.
На зов его вошел старик. Он стоял у двери навытяжку.
– Вели записать солдата Суворова в полковую школу, в солдатский класс. Да погоди-ка. Ганнибал Абрам Петрович сказывал мне, что ты, Суворов, горазд в науках. Уж не записать ли тебя прямо в инженерный класс?