Александр Суворов
Шрифт:
– Он был Берлин, был Потсдам. Он видел кайзер Фридрих-Вильгельм der Grosse* теперь кайзер там, - учитель показал линейкой вниз, - темный, сырой могил...
_______________
* Великий.
– А как же арифметика?
– спросил Александр.
– Ага! Хорошо! Я буду повторять задач... Один хозяин имель три бочка, полный вина, один из них пустой. Он не имель мерка и захотель выпить пять ведер вина.
– Одному не выпить!
– вставил Александр.
– Halt dein Maul!* - Бухгольц подумал и прибавил: - Он
– Sie werden begossen**, - возразил Александр.
– Halt die Schautze!*** - рявкнул Бухгольц, хлопнув по столу ферулой.
_______________
* Закрой рот!
** Они перепьются.
*** Закрой пасть!
Он повторил условие задачи и прибавил:
– Очень простой задач. Если первый будет решить Дубас, Сувор получиль удар. Если Сувор решиль первый, получиль удар - о, не первый и не последний удар!
– получиль Дубас. Все поняль?
– Поняли! Поняли!
– хором закричали и маленькие и взрослые ученики, поняв главное: что задачу никому, кроме Дубасова и Суворова, не придется решать.
Розовощекий сосед Суворова плюнул на свою доску, стер с нее раньше написанное кисейной брыжей рукава и подсунул доску и грифель Александру.
– Скоро кончаль урок. Решать шустро, быстро!
– приказал Бухгольц.
Дубасов заслонил громадной рукой свою доску от Александра и, наморщив лоб, приставил грифель к кончику носа. Александр на одолженной ему товарищем доске что-то начертил и подвинул доску соседу. Тот увидел нарисованного на доске поросенка с хвостиком, закрученным винтом. Внизу подписано: "Это ты".
Бухгольц, не обращая внимания на учеников, ходил перед столами по классу, размахивая ферулой и напевая себе под нос марш.
Стерев поросенка, сосед прошептал Александру:
– Рачьи буркалы!
– и написал: "А ты рак".
Александр приписал две буквы спереди к слову "рак" и придвинул доску обратно.
Заметив эти проделки, Бухгольц крикнул:
– Юсупов Сергиус, не смель помогать Сувор! Он решаль сам!
Подобными развлечениями коротали конец урока и прочие ученики: кто играл в "крестики", кто в "заводиловку". Один Прохор Дубасов страдал над задачей и, вздыхая, ворочаясь на скамье, то озарялся, то мрачнел. Вся доска была у него исписана сложением и вычитанием одних и тех же цифр.
На дворе проиграл рожок, что обозначало конец урока.
Бухгольц первого спросил Дубасова:
– Что будем услыхать от вас, большой Дубасов?
– Чуть-чуть не решил, да тут горнист заиграл.
– О! Я говориль: высокий чердак плохо меблирт*. Ну, что ты скажешь, умный малютка? Я вижу несколько минут, ты уже имеешь результат.
_______________
* Обставлен мебелью.
Александр ответил.
– Нет, я не решил. И не думал решать...
– Что? Как ты смель?
– Невыгодно, сударь. Вы сказали: если я решу - быть биту Дубасову?
– Сказаль.
–
– Сказаль.
– Так нам лучше обоим не решать: и бить некого...
Бухгольц в изумлении раскрыл рот, лицо его побагровело. Все ученики притаились и ждали, что учитель обрушится на новичка и примется колотить его по чем попало ферулой.
Вместо того Бухгольц вдруг расхохотался, хлопнув себя по лбу:
– О! Какой ты есть глупец, Иоганн!
Он легонько ударил Суворова по темени и ушел из класса сконфуженный.
Ученики окружили Дубасова и Суворова. Одни смеялись над Дубасовым, другие говорили, что новичок и сам ни за что бы не решил задачки. Особенно наскакивал сосед Суворова, Сергей Юсупов.
– Вперил рачьи буркалы!
– кричал Юсупов.
– Явно врешь - где тебе решить?
– Решу!
– Давай на спор?
– Кто спорит, тот гроша не стоит!
– Хвачу тебя раз - из тебя дух вон!
– А я об тебя и рук марать не стану!
– Ребята, расступись!
– раздвигая учеников руками, сказал Дубасов. Дай простор! Ну-ка, Саша, умой его.
Александр нагнулся быком, с силой ударил Юсупова в грудь головой и "смазал" по скулам справа и слева.
Юсупов повалился на пол.
– Вставай, князенька-красавец, - сказал Дубасов.
– Ну-ка, еще разок!
Юсупов едва вскочил на ноги, как Суворов на него снова налетел, на этот раз неудачно: Юсупов прикрыл грудь левым кулаком, а правым ударил Суворова в зубы. Александр устоял на ногах и тычком расквасил Сергею нос. Они схватились снова и, ничего уже не видя, тузили друг друга. Товарищи поощряли их криками и свистом. Юсупов, отступая от наскоков Александра, изловчился, ударил Александра по виску. Из глаз Суворова посыпались искры. Он упал.
Внезапно настала тишина. Чья-то сильная рука подняла Суворова с пола и поставила на ноги. Александр открыл глаза. Ученики разбежались по углам, а перед собой Александр увидел отца, одетого в Преображенский мундир, и рядом с ним - премьер-майора Соковнина. Из-за их спин выглядывал Бухгольц.
– Что вы тут творите?
– грозно крикнул Соковнин.
– Задачку решаем, ваше высокородие!
– ответил Дубасов, поддерживая Александра.
Тот едва стоял на ногах.
– Кто с ним дрался?
– Красавец, выходи!
– крикнул Дубасов.
– Нечего за чужой спиной прятаться...
Сергей Юсупов вышел вперед.
– Хороши!
У Суворова под распухшим глазом светился огромный фонарь. У Юсупова был расквашен нос.
– Юсупов! В холодную. На трое суток. На хлеб-воду. Ступай!
Юсупов твердо ответил:
– Слушаю, господин премьер-майор!
– Суворов, ступай с отцом! Он с тобой сам сделает, что надо...
Соковнин повернулся и вышел. Отец схватил Александра за руку и подзатыльником указал ему дорогу к двери.