Алексеев. Последний стратег
Шрифт:
— Не волнуйтесь. Ростов у большевиков мы отобъём обязательно. Даже таким малым войском...
Тут же Алексеев отдал приказ своему адъютанту ротмистру Шапрону:
— Поднимите по тревоге Сводно-офицерскую роту, роту георгиевских добровольцев, Юнкерский батальон. Его командира поручика Мезерницкого срочно ко мне. Всех наших людей, имеющих оружие, поставить в строй...
В полночь из Новочеркасска в Ростов отправился на железнодорожном составе сводный добровольческий отряд, пополненный местной казачьей молодёжью, студентами, пришедшими со своими винтовками и кое-как обмундированными,
Первая кровь пролилась на станции Нахичевань. Командир Юнкерского батальона Мезерницкий, закончивший Гражданскую войну в чине полковника и вернувшийся в Советский Союз из эмиграции в ноябре 1921 года вместе с генералом Слащевым, так описывал то событие в своих воспоминаниях:
«…K станции подъехали четыре красноармейца. Увидя нас, один крикнул: «Золотопогонная сволочь уже здесь! Бей их и айда к нашим!» Но было уже поздно. На выстрелы вбежали юнкера, и через минуту двое из красных валялись с пробитыми лбами, а другие двое бились в руках державших их юнкеров...».
Добровольцы заняли позицию под Ростовом. Красные отряды начади атаку железнодорожной станции Нахичевань со стороны города, но, попав под ружейный и пулемётный огонь, отхлынули обратно.
Пока под городом шёл бой, атаману Каледину удалось «призвать к исполнению казачьего долга» несколько войсковых частей. Они вернулись недавно с фронта и оказались «менее распропагандированными». Теперь судьба Ростова и Таганрога была решена.
Подошедшие казаки подавили восстание. В уличных боях особенно отличилась Сводно-офицерская рота добровольцев-алексеевцев, спешно переброшенная из Новочеркасска. Выучка и дисциплина, боевой дух сказали здесь своё решающее слово.
Ростов был взят в первый декабрьский день. Впереди атакующих шёл «блиндированный» поезд, вооружённый пулемётами. Их расчёты укрывались за штабелями шпал, которые и являлись «броней» этого первого, безымянного бронепоезда белых в Гражданской войне. Машинистами на паровозе были юнкера, знакомые с его управлением, поскольку настоящие машинисты сбежали.
Пять дней боев за Ростов обернулись для добровольцев при их малочисленности тяжёлыми потерями почти 150 человек.
Так белыми в первый раз в Гражданской войне штурмом был взят город Ростов-на-Дону. Исход боя решил генерал-майор Назаров, который подоспел на помощь добровольцам с двумя полевыми пушками, прислугу которых составили несколько офицеров-артиллеристов, команда фельдшеров и таганрогские гимназисты.
По дороге из Таганрога в Ростов батарея обстреляла на реке Дон отряд судов Черноморского флота, который шёл с десантом революционных моряков на помощь восставшим рабочим и солдатам-запасникам. Метким огнём одно судно было потоплено, остальные повернули назад, в сторону моря.
Отряд генерала Назарова числом в 50 человек подоспел к месту боя в самую критическую минуту. Орудия развернулись и открыли беглый огонь по защитникам Ростова, оказавшись у них в ближнем тылу. Артиллерийский огонь и решил исход штурма.
Алексеев нашёл время, чтобы в самые ближайшие дни встретиться с начальником таганрогского гарнизона, которого
— Анатолий Михайлович, от лица командующего Добровольческой армии генерала Корнилова премного благодарим вас за артиллерийскую поддержку. За решительность, за личную храбрость.
— Михаил Васильевич, я только исполнил свой долг. К тому же я артиллерист, заканчивал Михайловское училище.
— Я знал вас с весны 1916 года как командира 2-й Забайкальской казачьей бригады. Как вы оказались на Дону?
— В октябре был проездом к новому месту службы на Кавказский фронт. Встретился с атаманом Калединым, и тот удержал меня при общем развале армии у себя.
— Остальное я знаю. Алексей Максимович назначил вас начальником Таганрогского гарнизона.
— Точно так, Михаил Васильевич. Случилось же так. Ехал с одного фронта на другой, а оказался на третьем...
Судьба генерал-майора Назарова в самом скором времени сложилась трагично. 15 декабря 1917 года он стал походным атаманом Донского казачьего войска, ближайшим помощником Каледина. После самоубийства последнего Большой Войсковой Круг 30 января 1918 года избрал генерала войсковым атаманом.
Когда Донской фронт под натиском красных войск рухнул, Назаров отказался покинуть Новочеркасск с отрядом нового походного атамана генерала Попова. На заседании Войскового Круга он мужественно встретил командующего донской Красной гвардии войскового старшину Голубова, обещавшего амнистию всем калединцам накануне захвата Новочеркасска. 18 февраля по приказу Голубова казачий генерал-майор Назаров был расстрелян. Согласно рассказам очевидцев, команду на расстрел войсковой атаман подал сам.
Войсковой старшина Голубов, инициатор массовых расстрелов без суда раненых в боях офицеров, не ушедших с добровольцами за Дон (расстрелы проводились в Нахичеванской роще), не избежал кары за содеянное. Во время восстания донского казачества весной 1918 года на митинге в одной из станиц он был убит студентом, братом расстрелянного офицера...
На совещании командиров после «ростовского дела» генерал Алексеев сказал:
— Господа офицеры. Считайте, что белая Добровольческая армия приняла своё крещение кровью. Своей и врага.
Отношение атамана Каледина к добровольцам довольно быстро изменилось в самую лучшую сторону. Но сам он оказался в двусмысленном положении. Казачество Дона в конце 1917 года в своём большинстве неодобрительно относилось к появлению на донской земле офицерской Алексеевской организации. Войсковой атаман же видел в добровольцах реальную воинскую силу, верного союзника, который не покинет фронт против «совдепов» в трудные дни.
Одной из первых забот Алексеева стало размещение по лазаретам Новочеркасска привезённых туда раненых добровольцев. Отпевание убитых при штурме Ростова юнкеров состоялось в Новочеркасском соборе. Среди погибших оказались и донские казаки, поэтому на похоронах народу было много. Михаил Васильевич произнёс, как писали потом очевидцы, «исключительно сильную» речь, обратившись в сторону лежащих в гробах добровольцев со словами:
— Орлята! Где были ваши орлы, когда вы умирали...
Эти слова прозвучали в адрес казаков-фронтовиков.